Звезды примут нас

Сегодня утром Юлька получила от астрофизика Валерия Леднёва радиограмму с приглашением прибыть на станцию «Лагранж» чтобы присоединится к его тсследовательской группе. Предэкзаменационная практика, сообщал он, будет засчитана надлежащим образом, вопрос с начальником станции «Ловелл» Георгием Гречко согласован, ждём…

— Соскучилась, конечно. — она прерывисто вздохнула. — Маму тысячу лет не видела, дом… Но Лёш, сам подумай: это шанс своими глазами увидеть, как воплощается моя идея! Леднёв пишет, что если я потороплюсь — тоуспею на борт «Эндевора». Кстати, Дима тоже с нами полетит!

— Это хорошо. Хоть спокойнее за тебя будет.

Мне и правда, полегчало, когда я узнал, что наш с Юлькой артековский вожатый тоже собирается принять участие в ловле «звёздного обруча». Двумя днями раньше я получил от него радиограмму — с подробным изложением планов и просьбой ничего пока не говорить Юльке.

— Он что же, будет командовать кораблём?

Она удивлённо вздёрнула бровь.

— Нет, конечно, как тебе такое в голову могло прийти? Он не пилот, не проходил нужной подготовки, а у «Эндевора» свой экипаж, с командиром Джанибековым. Дима будет управлять «крабом» — чтобы на месте, когда они найдут «обруч», прицепить его к кораблю для буксировки к «Лагранжу».

— Если обнаружат. — многозначительным тоном поправил я.

— А куда он денется? Леднёв пишет: зонды уже расставили, осталось только засечь местоположение.

Я пожал плечами.

— Если ждёшь, что я начну тебя отговаривать — то зря. Лети, раз уж решила.

— Решила, да… — она замялась. — Сразу, как только получила радиограмму. Слушай, Лёш… ты не обижаешься, что я одна лечу одна, без тебя?

…Вот что тут ответить? Сказать что да, обидно, и ещё как, потому что и самому хочется поучаствовать в самой дальней из всех предпринятых на настоящий момент космических экспедиций? И тоже не терпится, оседлав «краб» (зря, что ли нас учили?) поучаствовать в ловле таинственного инопланетного артефакта?..

— Ну что ты, конечно, нет! — соврал я, сделав для убедительности большие глаза. — Да и некогда. На мне программа испытаний этого лазерного самопала, помнишь, вчера показывал? Вот как раз на сегодня и намечена первая вылазка…

— На багги поедешь, с Пьером Дюбуа? — Юлька явно обрадовалась перемене темы. — И далеко?

— Нет, не очень. Километра за два с половиной от главного купола «Ловелла», возле восточной кромки кратера. Геологи говорили — там, вроде, подходящие обломки скал, просят проверить в первую очередь. А ты когда на «Гагарин»?

— Завтра утром, на «Тихо Браге». Он прибывает сегодня, примет груз, пассажиров, и обратно. Если всё пройдёт хорошо, то обедать буду уже на «Гагарине».

— Значит, к Земле не полетите, а прыгнете через «батут?». А я и не знал, что на «Звезде КЭЦ» закончили его настройку…

— Уже два дня, как закончили. Испытывали на холостых режимах, а прибытие «Тихо Браге» — это и будет первый рабочий запуск.

— Ясно. — я ухмыльнулся. — Чтобы, значит, два раза не вставать…

— Что-что? — Юлька нахмурилась. — Куда вставать?

…Вот ведь, язык мой — враг мой! И вечно я что-нибудь такое ляпну, не подумав…

— Забей… в смысле — забудь. Это просто так говорится.

Юлька ткнула меня острым кулачком в плечо.

— Вечно у тебя, Монахов всё не как у людей, с подвывертом!

— Да, я такой! — улыбнулся я. — То ли ещё будет, когда вернёшься на Землю…

Она не выдержала и рассмеялась — своим обычным негромким смехом, от которого я с некоторых пор таю, как шестнадцатилетний пацан.

…Хотя, почему — «как»? Я и есть он самый, шестнадцатилетний… в каком-то смысле…

— Отправляйся уже! И сегодня вечером заходи, и Бритьку прихвати с собой. Мне на камбузе маленький тортик соорудили, по случаю отбытия — заодно и попрощаемся.

— Тортик? — я облизнулся. — М-м-м… вкусный, наверное! Это для нас двоих?

Она снова рассмеялась.

— Размечтался! Ещё две девчонки будут из диспетчерской, мы с ними работаем. Кстати, позови своего Поля, ладно? Одна из них, Тамара, кажется, положила на него глаз, только никак не решается заговорить.

…этого мне ещё не хватало! Хотя, обще-романтическое настроение… может, и я рискну, наконец, объясниться со своей «Юлькой Сорокиной»? Хотя нет, не время — особенно сейчас, накануне вынужденного расставания. Вот вернётся она, встретимся на Земле, и тогда, тогда…

— Раз ты просишь — позову, конечно, мне нетрудно.

..Ну вот, размечтался — вечер наедине, при свечах… Нет, не подумайте не того — всё чинно-благородно, ди свечей тут нет, поскольку открытый огонь под строжайшим запретом. Тортик, чай, ну, может, поцелуй в щёчку…

— А что за тортик-то? — спросил я, чтобы отогнать от себя грешные мысли.

Юлька оживилась — она тоже была изрядной сладкоежкой. Впрочем, её фигуру это не портило.

— Девчонки говорят: настоящий «наполеон»! И как они только сумели его здесь испечь?

— Наполеон — это хорошо. — согласился я. — Только учти, собаке сладкого не давать, у неё и так в последнее время что-то не то с желудком, и глаза воспалены…

— Может, стоит отправить её на Землю? — встревожилась собеседница.

— Так и сделаю. Вот практика закончится, и как только, так сразу.

Я встал.