Звезды против свастики. Часть 1

Ляховицкий взял паузу, пил мелкими глотками кофе, и наблюдал, как потрясённая женщина постепенно приходит в себя. Когда та взглядом потребовала продолжения, Казимир продолжил:

– Заброска ваших родителей осуществлена в самом конце «Великой войны», которую в русских учебниках истории называют «германской». Судьба самой Германии к тому времени была решена: армию ждал разгром, а нацию унижение. Но нашлись люди, которые, веря в великое будущее Германии, даже в тех невыносимых условиях на это будущее работали. Когда Кляйны-Малышевы прибыли в Киев, Адала была беременна вами. Это усилило «легенду», и внедрение прошло без осложнений. Много лет ваши родители успешно работали в составе группы, которой руководил я. А потом случился провал. Не буду останавливаться на причинах, скажу одно: такое бывает. Случилось это в 1938 году. – Евгения напряглась. – Вы уже знали о том, кто ваши родители на самом деле, и помогали им. Как и ваш жених. Нет, Юля, не Панас. Всех четверых мне удалось вывезти из-под носа у гебистов и отправить на отдалённый хутор, где вас приютил верный человек. Но гебисты, в конце концов, пришли и туда. Хозяин дома, ваши отец и мать, ваш жених оказали отчаянное сопротивление. Тогда гебисты забросали дом гранатами. Погибли все, кроме вас, Юля. Ваши близкие готовы были принять смерть, но вас и вашего будущего ребёнка хотели спасти во что бы то ни стало, потому спрятали под домом в специальном подземном укрытии. Правда, и его перекрытия частично обвалились в результате взрывов гранат. Вот тогда-то и возникли те ранения, от которых вас потом лечил Панас. Амнезия тоже оттуда. Панас был моим приятелем, но не был соратником. Для него пришлось сочинить «железнодорожную» легенду о вашем ранении.

– Если всё, что вы говорите, правда, – прервала Ляховицкого Евгения, – то непонятно: мне-то вы зачем внушили ту же легенду?

– А это уже стечение обстоятельств, – пояснил Ляховицкий. – Когда мы извлекли вас из-под завала, вы были в крайне тяжёлом состоянии. Я, как-никак, врач и сразу определил, что лечить вас на дому – значит, обречь на скорую смерть. И тут я вспомнил о Панасе, который в этот день дежурил в железнодорожной больнице. Сделать так, чтобы вас доставили именно туда, было несложно. Удалось подстрелить двух вальдшнепов разом – вы получили квалифицированную помощь, а я мог через лечащего врача следить за ходом выздоровления. Мы были готовы забрать вас из больницы, как только позволило бы состояние здоровья. Но кто мог предположить, что Панас в вас влюбится? Я, скажу откровенно, был этим поначалу просто шокирован. А потом подумал: зачем торопиться возвращать вас к прежней жизни, коли вы о ней напрочь забыли? Почему в память о ваших героических родителях не дать вам какое-то время жить спокойной жизнью, любить мужа, воспитывать ребёнка? И я откликнулся на просьбу Панаса помочь ему жениться на вас. Так мы вдвоём сделали то, что в своё время сделал Пигмалион. Наша Галатея – то есть вы – получила новое лицо и новую память, в которой Панас был отцом ребёнка.

Ляховицкий умолк. Некоторое время молчала и Евгения. Потом спросила:

– Теперь, значит, пришло время вытряхнуть меня из ватной упаковки и вернуть к суровой шпионской действительности? А как я не захочу?

– Захотите, – уверенно произнёс Ляховицкий, – ибо иного выбора у вас нет.

– Ну да, – криво усмехнулась Евгения. – Ведь в случае отказа вы всё расскажете моему теперешнему мужу.

– И это тоже, – кивнул Ляховицкий. – Но не только. Я ведь ещё не всё рассказал. Панас погиб не в результате несчастного случая, его убили.

– Как убили?! – вскричала Евгения. – Кто?!

– Неважно кто, важно – по чьему приказу, – ответил Ляховицкий.

– Вы намекаете на то, что это Михаил… – начала Евгения, но Ляховицкий её остановил.

– Нет, Жехорский здесь ни при чём. Смею предположить, что от него это тщательно скрывают.

– Тогда кто?

– А вы сами не догадываетесь? Вспомните историю ваших отношений с Жехорским. Вас ведь тянуло друг к другу, отчаянно тянуло, не правда ли? И что стало препятствием, вернее, кто стал препятствием непреодолимой для вас обеих силы, которая мешала вам быть вместе? Ваш муж Панас! А теперь подумайте, Юлия, кто в ближнем окружении Жехорского возглавляет организацию, которая знает всё и про всех? Кто, узнав о тайном желании друга, имеет реальную возможность помочь такому желанию осуществиться? Тем более что и делать-то почти ничего не надо, всего лишь повредить чьё-то альпинистское снаряжение…

* * *

– Он что, меня имел в виду?! – воскликнул искренне возмущённый Николай.

– Тебя, Коля, тебя, – слабо улыбнулась Евгения. – Но ты успокойся, я в тот момент уже не верила в то, что говорил этот лживый человек.

– Почему? – спросил Николай, тут же понял, что сморозил глупость, и укоризненный взгляд Евгении был тому лишь подтверждением, потому поспешил поправиться. – Я имею в виду, как ты его разоблачила?