Звонок из Мемфиса

Заметка была совсем короткая, в ней приводились фото с ежегодного конкурса «Московские красуньи». Сообщалось, что победительницей стала Анна Каренина. Жюри награждало ее кубком, розовой лентой через плечо и сервизом «Супрематические фантазии» на двенадцать персон от Ленинградского фарфорового завода им. Виктора Цоя. Сервиз был сразу подарен, как жест благотворительности, Ленинградскому пансиону воспитанниц Министерства обороны. Сообщалось, что Каренина увлекается карате, философическими размышлениями. На фотографии в кокошнике и длинном красном сарафане стояла Медея.

– Какие такие философические размышления? На Медею это не похоже… Выведи мне видео или фотографии на экран.

«Синеглазка» отыскала архив с конкурса и показала материалы на проекторе.

– Как ты думаешь, – спросил Эстом, – Медея это или нет?

– На 97,35 % да, на 2,65 % – нет. Точнее посчитать?

– Достаточно.

– Прибываем к ресторану, – сообщила «Синеглазка», – высажу вас у входа. Сама – на парковку. Будете выходить – встречу.

– Умница.

Яхты в центре Москвы копошились, как пчелы перед ульем. «Синеглазка» медленно снижалась от облаков к земле. Следовало быть осторожной. Сверху на них свалился рейсовый автобус, а «Синеглазку» бросило вниз. Яхты находились в гравитационных шарах, при столкновении отпрыгивали друг от друга, непристегнутый пассажир мог получить трамву. Богли подпрыгнул в кресле.

– Ну, босс, вы сами все видели, – оправдывалась «Синеглазка».

По правилам преимущество имели нижние яхты. Но обстановка в небе менялась стремительно, было сложно понять, кто прав, кто виноват.

– Да уж… Взбалмошная ты. По сторонам надо смотреть, а не песни петь! – недовольно возразил Эстом.

«Синеглазка» промолчала. Достигнув земли, она повисела в очереди на парковку перед рестораном, высадила Богли и ретировалась. Выходя, Эстом прихватил с собой журнал.

«У Карамзина» был уютным местечком на десять столиков. Он располагался в Волковом переулке в стильном деревянном особняке бежевого цвета. Перед зданием был разбит классический московский палисадник, привлекающий в заведение случайных посетителей, недовольно покидающих его после ознакомления с ценами. Здесь подавали устриц «Мурман-дье» и «Фин-де-Мур» из Мурманска, «Комсомольские» и «Шахтерские» с Сахалина. Они считались лучшими в мире, но в северных водах приобрели повадки кусаться и щелкать створками. Боролись за жизнь до конца: русские не сдаются! Эстом считал себя мастером в схватках по открыванию устриц, хотя пальцы были изрядно покусаны.

Глава 4

Чума

Чума уже ждал. Одет он был как обычно: джинсы, белая футболка с патриотической надписью «Не воруй!». Хакер был другом Кооператива. Председатель, сам Бафомет, иногда приглашал его на закрытые вечера.

В молодости Чума был спортсменом. С той поры он сохранил сухое тело атлета, привыкшего к тренировкам. Образ жизни, который вел хакер, способствовал этому. «Постоянно находился в бегах», – однажды прокомментировал он дни юности, да и старости. Картину завершали цепкие молодые глаза стального цвета, длинные русые волосы, лихо закрученые гусарские усы и мушкетерская бородка.

– Привет, Эстом, – начал Чума. – Чего звал? Вроде ты отдыхать уехал?

Они обменялись символическим рукопожатием, принятым только в Кооперативе.

– Как уехал, так и вернулся. Пойдем, – ответил Богли, хлопнув хакера по плечу. – Жизнь пошла малопредсказуемая.

Богли прошел в ресторан вслед за Чумой. Поискав столик в глубине зала, они сели друг напротив друга. Чиновник поискал взглядом знакомых завсегдатаев. Никого.

– Есть будешь? – спросил Эстом.

– Нет. Дел по горло. Говори, зачем звал?

Подошел официант, но Богли решил перед обедом переговорить с Чумой, а после поесть в одиночестве.

– У меня проблемы с прокуратурой. Цеховики разменяли меня. Ты можешь осторожно разузнать, что у них на меня есть?

– Если сунуться к прокураторам, живым не уйти. Мой тебе совет: решай проблемы сам. С ними никто не связывается. Они ведут дела только на бумаге, гусиными перьями с чернилами. Их контора – под гравитационным колпаком. Мне не пролезть.

Выждав драматическую паузу, Чума, однако, заговорил вновь:

– Есть предложение. За вознаграждение, разумеется. Если захочешь, можно вписаться.

Появился официант с запотевшим от холодной водки графином и черной икрой. Эстом налил две рюмки, произнеся краткий тост:

– За тебя! Долгих лет и счастья!

Они выпили, закусили. Повторили.

– Эх, хорошо на свете жить, когда проблем нет, – оживился Эстом, – говори, что хотел!

– У меня есть Заказчик. Просто Заказчик. Без имени, должности, звания. Он платит – я работаю. Ты же в Правительстве по научной части?

– Да.

– Тогда условно, очень условно. Я решаю твой вопрос с Прокуратурой, а ты решаешь мой.

– Условно – отличный обмен. Давай еще по стопке.

Снова выпили. Чума расслабился, наклонился к Эстому. Чиновник подался навстречу, хакер прошептал ему в ухо:

– Ты фамилию Кондратьев слышал?

– Академик, глава всех наук? Он был моим научным руководителем, – сказал Богли, чтобы набить себе цену. – Я, между прочим, окончил Сколтех с золотой медалью.