Звонок из Мемфиса

Мемфис отправился за ней. Сделав несколько шагов, они оказались в кромешной тьме.

– Темно! Я ничего не вижу.

– Как так? Я‐то решила, что ты бог… Больно похож на Гильгамеша.

– Я Мемфис. Но откуда тебе известно имя Гильгамеш?

Медея засмеялась:

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Я не состарюсь! Я бог!

– Как же мне везет на богов… Но как спускается ночь, боги превращаются в свои тени. Подожди. Тебе еще рано что-либо видеть.

– Не понял, – на всякий случай громко, с враждебностью в голосе ответил быкочеловек.

– Вот таким ты мне нравишься.

В темноте она нащупала рычаг. В глубине пещеры раздался перестук колотушек. Девушка, легко толкнув каменную скалу, зашла в открывшийся проход. Мемфис не уловил сарказма в словах Медеи. Овечья шкура, закрывавшая ее бедра, вспыхнула золотым светом, озарив подземелье мягким сиянием. Царевна сняла руно, подняв его над головой. Бык промолчал. Шаги Мемфиса отдавались гулким эхом. Грубые стены тоннеля становились все глаже, чуть дальше начали появляться ровные участки с рисунками танцующих зверей и людей.

Быкочеловек с Медеей плутали по катакомбам мертвого города. Девушка часто ошибалась в поворотах, ругая саму себя. Она забыла, где находился вход во дворец. Мемфис шел за ней. Золотой глаз был закрыт – пусть все идет своим чередом. Бык доверял своей спутнице, подчиняясь ее прихотям. В конце концов, он уже ничего не терял: Старец запустил «Кольцо» перед тем, как соединился с Кошкой и инопланетянином. Время есть. А потом он уйдет, когда захочет, решил про себя быкочеловек.

– Что ты ищешь? – спросил он.

– Блаженства! – растягивая слоги, отвечала та.

Это Мемфису было понятно. Он тоже искал блаженства силы и власти. Бык раскручивал «Кольцо», оно затягивало все больше энергии. Скоро начнется цепная реакция, которая остановит время. Пройдя по пересохшему руслу потока лет и столетий, Мемфис узнает о предначертанном ему свитком, вставленным в сердце. Бык расправил затекшие плечи. Он ничем не мог помочь Медее: карты подземелий в Креатуре не было. Наконец она нашла золотую полоску, та ниткой вилась среди проходов, и, хотя дорожка покрылась водорослями, среди тины поблескивали искорки верного пути. Девушка пошла быстрее и увереннее. Скоро они достигли скалы, где нить оборвалась.

– Это я сложила стену и заштукатурила ее. Здесь находится вход в город моего отца, который я покинула последней. Ударь сюда, чтобы мне не портить маникюр.

Мемфис подошел, двумя руками ткнул в стену. Глиняные кирпичи легко осыпались, проход открылся.

– Мастерица, – усмехнулся он.

20.00 Дня равноденствия 2222.

Вилла «Кед-Кеди»

Гога, хорошо знавший местность вокруг «Кед-Кеди», хромая и постанывая, наступая на проколотую колючкой ногу, пробирался к тропе у ручья. Выйдя на нее раньше остальных, убедившись, что за ним нет погони, грузин пошел вниз, вверх идти было больно. Ему хотелось держаться подальше от вилл. Он намеревался добраться до нижнего поселка и по телефону вызвать помощь.

Гога спустился к водопаду раньше Мемфиса, который шел с Медеей на плече по прогулочной дороге. Сев в верхней части пятиметровой скалы, Гога успел омыть рану, выпить воды, смыть грязь и пот, обтереться рубашкой. Услышав смех Медеи, он затаился среди кустов, наблюдая за происходящим. Дождавшись, когда бык с девушкой исчезнут в пещере, он проследовал за ними. Сделав несколько шагов вглубь, остановился. Катакомбы вдруг засверкали золотым светом. Медея занесла шкуру над головой. Ее стройная фигура, как и тело Мемфиса, тенями играла на стенах. «Руно!» – про себя возликовал Гога и решил не упускать их из виду. Правда, разглядев мышцы быка, передумал. Дождавшись, когда девушка скроется за каменными изгибами и свет угаснет, Василашвили, хромая, пробрался назад. Он вышел из пещеры и, превозмогая боль, побежал в поместье. В голове у него крутились сбивчивые мысли, что предпринять?

Медея была в его руках. Та самая Медея с золотым руном бессмертия – наградой долгих поисков Цеха. Она может исчезнуть в любой момент, как и поступила, когда приехала с ним в «Кед-Кеди».

Ворвавшись в сахлю, совсем забыв о Машо, он с удивлением увидел одну из них на ресепшене. Андроид приветливо улыбнулся.

– Товарищ Григорий Алексеевич? – спросила девушка.

– Да, это я. Относительно меня распоряжений сверху не было? – поинтересовался Гога на всякий случай. – От быка Мемфиса.

Машо игриво прикрыла глаза ресничками, обновляя электронную почту, хотя полчаса назад могла и пристрелить.

– От товарища Мемфиса относительно вас распоряжений не было. Но должна предупредить, все номера заняты.

– Знаю, я сам их и занял. Дай мне телефон.

Девушка в нарядном грузинском костюме взяла со стола смартфон.

– Кого вам набрать?

– Банно-прачечный комбинат № 66, заведующего. Скажи: срочно, очень важно!

Машо подождала соединения.

– Это Комбинат? Григорий Алексеевич по важному, очень срочному делу спрашивает заведующего… Моется?

– Как это «моется»? Знаю я, как он моется, – вскипел Гога. – Скажи: «Золотое руно у меня».