Звучит повсюду голос мой

"Моя детка, аллах милостив, не даст пропасть, пойдем, авось с добром встретимся... Не сможем найти работу - будем нищенствовать, но только не в здешних местах... Не дай аллах у знакомых милостыню просить... А может быть, нам повезет, устроюсь к кому-нибудь в прислуги... Только бы тебя прокормить... А когда ты подрастешь, мне поможешь!"

С этими словами мама шла и шла, стараясь, чтобы я не отставала. Пыльная дорога уводила нас все дальше и дальше от нашего села.

Эпидемия и неурожай опустошили наши края. Села, мимо которых мы проходили, бедствовали хуже нашего... Но все же люди нам помогали, то дадут кусочек чурека, то пару тонких, как бумага, лавашей из муки с примесью травы. Если мы ступали по бахче, то выпрашивали у хозяина дыню, иногда в садах нам подавали фрукты. Бездомные, голодные и усталые, мы подошли к окраине села Чодарлы. В этот день судьба улыбнулась нам. У родника нам повстречалась женщина, которая сказала, что местному беку требуется служанка для ухода за тяжело больной женой. "Ищут человека..." Женщина объяснила, как пройти к бекскому дому. Мы тотчас отправились.

Мы еще ни разу не видели такого большого дома, вернее сказать, бекская усадьба состояла из нескольких каменных построек. Нас провели к госпоже. Она лежала на высокой пышной постели, в глазах было страдание. Внимательно оглядев меня и маму, ханум сказала:

"Видно, вы очень устали... Откуда вы и что вас сюда привело?"

Мама подробно рассказала, что с нами произошло. Ее ответ, наверное, удовлетворил любопытство госпожи.

"Аллаху было угодно, чтобы вы пришли сюда... Что ж, оставайтесь. Я посмотрю, как ты работаешь, если останусь довольна, тебе здесь будет неплохо".

Обретшая надежду мама была согласна на любую работу. Неужели мы не будем скитаться! Неужели не будем голодать! Неужели придет конец нашим страданиям!

Болезнь Сельбибеим, как звали госпожу, пряталась в ее крови, наверно. В бедре у нее была непроходящая гнойная рана, глубокая как колодец. Специальными тампонами, впитывающими гной, ежедневно по нескольку раз очищали рану В эти минуты несчастная Сельбибеим покрывалась холодным потом, от боли она сжимала зубы и стонала. Боль приводила больную в изнеможение, заставляла ее целые дни проводить в постели, никуда не выходить и ничего не делать. Изредка она появлялась во дворе собственного дома, держась за стену. Крошечный отрезок пути отнимал у нее много сил. Совершив этот переход, она валилась с ног от усталости.

Служанки не держались в доме бека. Брезгливость к неизвестной болезни была сильнее желания заработать. Только мы радовались, что нашли место.

Бек редко бывал дома. Говорили, что богатства бекского дома принадлежат госпоже. В первое время после замужества Сельбибеим молодые жили очень хорошо. Потом у госпожи на ноге появился маленький прыщик, он рос, превращаясь сначала в фурункул, потом в рану, которая не заживала, все разрастаясь и разрастаясь... Отвращение заставляло бека все время убегать из собственного дома. Детей у них не было, поэтому бек мог оставить госпожу... Но богатство жены удерживало его от этого шага. После ее смерти он надеялся завладеть состоянием. Да еще родной брат Сельбибеим в Шемахе находился на царской службе, с ним приходилось считаться...

Вся работа в доме свалилась на нас с мамой. Мама готовила и доставляла еду пастухам, слугам и работникам. Специально варила любимые блюда для Сельбибеим. Мы вместе с мамой убирали в доме, прислуживали гостям, мама стирала вещи госпожи и пекла для нее в специальной глиняной печи - тендыре хлеб. К вечеру моя бедная мама так уставала, что валилась с ног. Во сне постанывала и охала. Но наяву никогда не жаловалась: "Что же делать, детка, хозяин любит, чтобы работник не ленился; я все вынесу, лишь бы ты была сыта". Прижав меня к груди, она вытягивалась на постели и молча, не мигая, глядела в потолок. Иногда она мечтала, и я вместе с ней: "Аллах всемогущий вылечит Сельбибеим, нога наша для нее окажется легкая, она на радостях даст нам немного денег, и вернемся мы в наше село, приведем в порядок дом, будем жить под своей крышей. Участок наш засеем... - Ты очень любишь наше село, Сона?"

"Да, мама, но и здесь неплохо..."

"Лучше дома места нет. Здесь хоть и неплохо, но чужбина, далеко от родного края... Но, слава аллаху, ты теперь сыта, одета".

Сельбибеим отдала нам свои старые платья, и мама перешила их для себя и для меня. Мы отправились с ней стирать на речку ковры. Захватили казан, разложили костер, и когда вода согрелась, мама искупала меня, а потом вымылась сама. Теперь мы были люди как люди. У нас был заработанный кусок хлеба, крыша над головой и работа. Мы старались не думать о страшной болезни госпожи, чтобы не вызывать лишний раз у себя приступов тошноты...