100 магнитоальбомов советского рока

Мукасей продал свой мотоцикл и купил клавиши «Электроника». Борис Раскольников привел на запись Юрия Орлова и Игоря Леня из «Коперника», причем Лень тут же приволок в студию новейший синтезатор, купленный на средства Лаймы Вайкуле, в группе которой он в тот момент выступал. Таким образом прибалтийская поп-дива и врачи-кардиологи из жаркой Африки выступили в роли эзотерических спонсоров данной акции.

Запись альбома началась в мае 1987 года и продолжалась около полутора месяцев. Записывались через ночь, в пижонской кофейно-фруктовой атмосфере, за беседами о хрустальных сигаретах, чей невидимый бриллиантовый дым разрушает озоновый слой.

В процесс записи коммуникабельными «Оберманекенами» было вовлечено огромное количество сессионных музыкантов — одних только клавишников на альбоме было пятеро. Помимо Анжея на пресловутом вайкулевском синтезаторе играли: Игорь Лень («Фиджи», «Дай мне»), Леонид Кац («Подземка»), некто Митя Шестакович и Дима Ковалев из группы «Колледж». Ковалев солировал в композиции «Расслабься», а также сделал ряд клавишных подкладок в других песнях — на первый взгляд незаметных, но давших воздух всему альбому. Леня Кац извлек из мукасеевской «Электроники» (которая по традиции лишь сдавленно пиликала) саунд симфонического оркестра, ворвавшегося потоком струнных звуков в интродукцию «Подземки». В одной из композиций на барабанах сыграл Олег Бутман, который спустя почти десять лет принял участие в записи очередного нью-йоркского альбома «Оберманекена» «Полшестого утра».

Сама атмосфера сессии, казалось, порождала казусные ситуации. В одну из ночей в студии появился известный авангардист Алексей Тегин и прямо с порога заявил: «Я не могу сейчас играть, потому что только что вышел из больницы после операции аппендицита». После чего тут же выдул несколько аккордов на трубе в «Шанхае» — композиции, которая вместе со «Стратосферными парнями» позднее вошла в альбом «Нега и роскошь».

Помимо трубы Тегина в записи «Прикосновения нервного меха» оказалось задействовано еще несколько экзотических для рок-ансамбля инструментов. Баритон из Гнесинки Сергей Лебедев (его голос слышен в самом начале «Девочки-подростка») играл на бамбуковых занавесках, приватизированных с чьей-то кухни. В припеве «Подземки» звучало виолончельное соло Маши Персик — в недалеком будущем прославившейся как «женщина-торт» на первой эротической выставке, организованной «Оберманекенами» в театре Васильева. Анжей вспоминает, что то злополучное соло Маша разучивала вместе с Женей в самых темных уголках студии. Закончились эти уроки тем, что «женщина-торт» стала законной супругой Калачева и спустя несколько лет родила ему сына Людвига.

Бесстрастная магнитофонная лента зафиксировала учащенное дыхание Калачева в песне «Город в солнце», основной вокал на которой спел Анжей. Первоначально подобное чувственное дыхание воспроизводила одна из загадочных знакомых Раскольникова. Делала она это настолько натурально, что все находившиеся в студии мужчины, включая семейного Радзиминского, просто сходили с ума. В помещении гасли какие-то лампы, из щитов вышибало пробки. В итоге «Оберманекенам» пришлось отказаться не только от подобных инъекций, но и от женского бэк-вокала в принципе. Они не без оснований решили, что для альбома это будет чересчур прямолинейный ход.

«Это не иллюстративная музыка», — прокомментировали свое решение аристократы советского секса приютившимся в уголках студии претенденткам на роль местной Джейн Биркин.

Вообще говоря, при подобном вавилонском столпотворении музыкантов, актеров и просто знакомых «Оберманекенам» нужна была «твердая рука», которая взяла бы на себя ответственность за окончательные решения — по крайней мере, в музыкальном плане. Таким человеком оказался Борис Раскольников.

«Раскольников обладал необыкновенным качеством концептуального детектора, — вспоминают музыканты. — При всей своей достоевской сущности у него было уникальное чутье на стиль, современность и глубину материала. Малыми средствами он мог достигать значительных результатов. При нашей излишней эмоциональности Раскольников был крайне необходим, гася разгорающийся до небес пожар нашего творчества. Он стал нашим третьим глазом».

Но основными действующими лицами во время записи «Прикосновения нервного меха» были все-таки Анжей и Женя. Анжей являлся лидер-гитаристом и автором всех текстов, в которых сумел создать атмосферу эротической Атлантиды и ирреальных космических полей. Герои его песен — «черные женщины, горящие, как нефть», мечтательные девушки с острова Фиджи, «молодые мраморные гиганты», которые «начинают атаку сердца и проникают в запретные сумерки спален». Изысканные образы соответствовали выбранной теме: пепел упавших звезд, ночные проспекты, звездная пыль и т. д.