100 магнитоальбомов советского рока

...Звукорежиссерские опыты Коки и сессии, записанные им вместе с Селивановым, носили неупорядоченный характер. Каждая из песен хранилась на отдельной пленке в рабочем сейфе — рядом с так называемой «подрывной литературой». Друзьям эти опусы переписывались в хаотическом порядке, и число комбинаций их расположения на пленках учету не поддавалось. Полная неразбериха с аудиоархивом Коки наступила после того, как в конце 1986 года он, будучи предупрежденным о надвигающемся обыске, в спешке попрятал оригиналы всех треков по квартирам друзей.

...Записывая свои песни, Кока никогда не мыслил пресловутыми альбомными категориями и никогда не относился к своему творчеству слишком серьезно. Великолепный импровизатор, душа любой компании и любимец многих рок-музыкантов, он крайне негативно относился к идее целенаправленного распространения своих песен. Но природа оказалась сильнее разума.

Со временем его записи стали жить своей жизнью, словно птенцы, вылетевшие из родного гнезда. В Новосибирске их тиражированием занимался друг Коки Алексей Сенин (в будущем — сотрудник рок-журнала «Тусовка» и литредактор рок-газеты «ЭНск»), в Ленинграде — Сергей Фирсов, в Москве — местные «писатели». В народных редакциях сессии, сделанные в студии Каткова, самопроизвольно складывались в единое целое как «сумма технологий», как единица творчества Николая Каткова и его друзей.

В конце 1980-х, поддавшись настойчивым уговорам приятелей, Николай Павлович дал несколько живых выступлений в рамках импровизационного проекта «Повидло», название которого лишний раз подчеркивало джемовый характер подобных акций. Как правило, на концертах Кока исполнял блюзы («Паранойя») и рок-н-роллы («Старый панк») — делал он это заводно и заразно, превращая традиционные стили в голимый панк-рок.

В середине девяностых Кока планировал записать серию концептуальных альбомов «в духе музыки Шенберга» под общим названием «Кокафония». Он хотел составить эти работы из циклических зарисовок: «Тишина», «Рождение звука», «Развитие» и т. д. К сожалению, реализовать эти замыслы ему так и не удалось — Кока был и остается человеком настолько же талантливым, насколько и непрактичным. Он не вписался в капиталистическую эпоху, и его занятия музыкой отошли на второй план. Со временем он стал работать штатным звукорежиссером в филармонии, в одном из местных театров, где-то еще...

Когда в 1996 году вооруженные диктофонами и литрами портвейна журналисты попытались проинтервьюировать Коку, новосибирский Алан Парсонс внезапно вспомнил еще одну любопытную деталь из своего боевого прошлого. Примерно в 1988 году, столкнувшись с незапланированной популярностью собственных песен, он все-таки решился объединить их в двойной альбом. С помощью пульта Yamaha Николай Павлович перемикшировал всю антологию и выпустил ее в виде сборника. Тогда же Кока придумал дизайн обложки — на расчерченном в виде таблицы титульном листе в хронологическом порядке располагались исторические эпохи: палеозой, мезазой и т. д. Современную эпоху, впрочем, как и всю подборку песен, — Кока назвал новым научным термином «Шизазой» (Наша эра).

Звуки Му. Простые вещи (1988)

сторона A

Серый голубь

Шуба-дуба блюз

Зима

Цветочки-лютики

Люляки баб

Мумия

сторона B

Источник заразы

Хорошая песня

Бумажные цветы

0-1

Союзпечать

сторона C

Бойлер

52-й понедельник

Лифт на небо

Курочка-ряба

Красный черт

сторона D

Бутылка водки

Досуги-буги

Встань пораньше

Диатез

У этого альбома была и своя скрытая интрига, и не слишком афишируемая предыстория. Началась она сразу же после фантастически сильного выступления «Звуков Му» на фестивале московской рок-лаборатории в июне 1988 года. За кулисами ДК Горбунова к музыкантам подошел их старый приятель Василий Шумов из «Центра» и сказал: «Я, как продюсер, не могу позволить, чтобы такая группа и такая музыка нигде не были записаны. Я хочу предложить вам свою аппаратуру и свою помощь в осуществлении записи в качестве продюсера. Бесплатно».

Это был не только благородный жест, но и назревшая необходимость. «Звуки Му» существовали уже более пяти лет, а студийной записи у группы все еще не было. В 1988 году музыканты начали исполнять на концертах новую программу «Крым», а более двух десятков диковато-эпилептических композиций, составлявших до этого основу репертуара «Звуков Му», так и оставались незафиксированными. Все эти годы лидер первой (и последней?) московской супергруппы Петр Мамонов в ответ на многочисленные вопросы: «Когда же будет альбом?» произносил одну и ту же фразу: «Мы пишемся».

Блок полубезумных песен, названных Мамоновым «Простые вещи», был написан им достаточно давно и датировался, в основном, 1984–1986 годами. Именно в этот период Мамонов выразил себя наиболее ярко как автор и исполнитель, безжалостно убив в русском роке всю существовавшую в нем интеллигентность.

Вследствие малоопытности музыкантов «Звуков Му» программа «Простые вещи» доводились до ума в течение нескольких лет.