Читаем 100 великих криминальных драм XIX века полностью

Некоторые исследователи предполагали также, что на Уайтчепеле с несговорчивыми, нарушившими договор проститутками расправлялись сутенеры.

В книге британского историка Эндрю Кука «Джек-потрошитель: закрытое дело» высказывается, пожалуй, самая логичная версия, что никакого маньяка вовсе не существовало, это собирательный образ, созданный газетами и обстановкой всеобщего страха и истерии. Скорее всего, это был период насилия и грабежей в английских злачных районах, а сама история маньяка служит лишь иллюстрацией к общей картине этой эпохи.

ПРОРОЧЕСТВА ДОСТОЕВСКОГО

Где, в какой Европе найдете вы теперь более шатости во всевозможных направлениях, как у нас в наше время!

Ф.М. Достоевский

И все-таки, дорогой читатель, нам ближе наше отечество – его вековечные проблемы, которые мы так хотим понять, и его тайны, которые мы жаждем разгадать. XIX век и особенно его вторая половина породили в русском обществе этот феномен «шатость», который чутко уловил великий писатель-пророк. Брожение в обществе, появление агрессии, ненависти человека к человеку и одновременно – юродство, блаженное стремление к добродетели, Христу. Среди персонажей Достоевского встречается много таких «псевдомучеников», как Миколка, желавший взять на себя вину за всех преступников, пострадать за других («Преступление и наказание»), и как Кириллов, решивший застрелиться во имя спасения человечества («Бесы»). Но кому нужен такой «подвиг»? Убийце Раскольникову и убийце Верховенскому.

А между теми и другими – жалкая душа нищего Мармеладова, готового выворачивать ее перед каждым встречным, чтобы, облегчившись, продолжать опускаться на самое дно.

Общество времен Достоевского катастрофично. Его очень скоро сметет буря, и писатель, чувствуя это, создает не только великие романы, но и документальный дневник – «Дневник писателя», – в котором перед читателем предстают уже реальные страдальцы и палачи. О них, реальных людях, и пойдет речь в этой главе.

По следам Раскольникова

Конечно, XIX век не мог обойтись без своего Раскольникова. Впрочем, Родион Романович просто младенец по сравнению с неким Витольдом Горским, убившим семь человек. Примечательно, что произошло преступление через два года после появления романа Достоевского, то есть оно стало в некотором смысле его следствием. Или, чтобы не бросать тень на великого писателя, роман стал пророчеством, предсказавшим появление таких Горских.

Витольд Горский. Портрет 1869 г.


Но Витольд даже не был студентом, как Родион Романович. Он учился в 7-м классе гимназии. И некоторые другие моменты биографии отличали его от персонажа романа: он был родом из Тамбова, сын польского шляхтича, на момент преступления ему исполнилось только 18 лет. Его отец Леопольд Горский не был тамбовчанином: он появился в Тамбове за год до рождения сына. В тамбовской гимназии Витольд казался начитанным, умным, культурно подкованным. Одна беда – учиться не любил и не проявлял рвения, даже остался на второй год. Возможно, Горскому, как и Раскольникову, были скучны зубрежка и гимназические порядки, вот он и не особо старался. Друзей у него не водилось из-за высокомерного и одинокого нрава: «Характер у него резкий, воля не юношеского возраста, он католик, но, по словам его, ни во что не верит

». Или из-за того, что оказался в тамбовской гимназии чужаком?

Раскольников, как мы помним, был таким же заносчивым одиночкой и атеистом. Иконка в его съемной комнатушке, похожей на гроб, была повешена квартирной хозяйкой и совершенно его не волновала. Зарабатывать деньги скучными переводами пошлых статей, как Разумихин, он не хотел. Достойно ли его такое низкое и бессмысленное занятие. И брать деньги у матери и сестры тоже было гнусно. Надо было искать иной выход, и Раскольников его нашел. Горский, видимо, тоже.

Это очень важные детали к портрету «сверхчеловека», точнее – человека, считающего себя таковым. Очевидно, Горский также был уверен, что он выше этого несправедливого общества, что общество давно уже ему должно.

Однако он умел проявлять внешнюю лояльность по отношению к тем, от кого зависело его положение, то есть производить впечатление. Он казался воспитанным и робким человеком.

Поэтому для всех стало полной неожиданностью, когда этот юный застенчивый гимназист убил семь человек в самом центре Тамбова и, как потом выяснилось, собирался убить еще одного – свидетеля. Только не успел: не хватило решимости.

Мотивом убийства стал банальный грабеж: гимназист хотел ограбить купца И.С. Жемарина и помочь своей семье.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное