1000 не одна ночь

Они схлестнулись в рукопашном. Я ничего в этом не понимаю, мне просто было невыносимо страшно, настолько страшно, что я тряслась всем телом. Во всей этой вакханалии различала только его. Не знаю почему, но огромная фигура Аднана со сверкающим в руке кривым ножом, мелькала то тут, то там верхом на его каштановом жеребце…и когда на него нападали те люди у меня замирало сердце. От этого становилось как-то неприятно внутри, потому что я должна была желать ему смерти… и не могла. Я понимала, что те, в камуфляже, могут оказаться еще страшнее. Как наши конвоиры, которые везли нас чтобы продать. Но ибн Кадир напоминал взбесившегося хищника, мне было страшно видеть, как он скручивает головы, как выламывает руки. Словно это не люди, а пластмассовые куклы. С каждой секундой я все больше понимала почему все его настолько боялись. Он опасен, умен, смертоносен, как скорпион или ядовитая змея и силен. Его люди бросались в пекло вместе с ним не задумываясь.

И вдруг меня схватили. Неожиданно сзади, сгребли с песка, заткнули рот ладонью и подняли вверх. Я замычала от ужаса, а потом изловчилась и впилась в эту ладонь зубами. Сильно впилась, прокусывая до крови. Едва рука отпустила мой рот я заорала. Громко. Настолько громко, что у самой уши заложило… и заорала я его имя. Почему не знаю. Наверное, потому что больше некого было звать… и потому что подумала, что спасет. Надеялась. Скорей всего напрасно. Ему сейчас не до меня. Там гибнут его люди.

Но уже не видела ничего, мне засунули в рот кляп и за волосы потащили по песку в противоположную сторону от криков, ударов стали и выстрелов. Я вырывалась, пытаясь схватиться хоть за что-то, пытаясь ослабить натяжение волос, но пальцы пропускали песок и мелкие камни, а меня продолжали тащить, пока снова не подняли и не кинули поперек седла.

О, боже, нет! Пожалуйстааа! Нет! Я дергалась и брыкалась, ожог на груди снова начало сильно печь из-за трения о седло, а из глаз брызнули слезы. На меня навалилась какая-то страшная обреченность и дикий ужас сковал все тело, когда конь подо мной пустился в бешеный голоп.

— Зейд! Гониии! Гонииииииии!

Крикнул кто-то сзади и в ту же секунду раздалось ржание. Я услышала лязг стали и рык Аднана. Я узнала его сразу.

— Кусоооммак! Убью, падаль!

Пришел. Взорвалось в голове вспышкой, противоречащей всему, что я чувствовала к этому человеку. Пришел за мной. Я ничего не видела, только слышала, как ревут два всадника, как ржут кони под ними, как топчутся на месте и сыплется песок из-под копыт. Меня никто не держал, и я постепенно сползала с седла, руки мне связали за спиной и освободиться я не могла, не могла и схватиться, чтобы удержаться. Еще немного и я упаду под ноги лошадям.

Но прежде чем я соскользнула вниз меня схватили и подняв во воздухе рывком прижали к чьей-то груди…Я узнала…узнала его по запаху, по ощущению материи под щекой. Аднан забрал меня.

— Получай ублюдок шармуты!

— Я вырву тебе язык, тварь! — снова рык ибн Кадира.

И, там, где щека, вдруг влажно. Это был не пот…в нос забился солоноватый запах. Отпрянула, чтоб с ужасом всхлипнуть, увидев расползающееся по джалабее кровавое пятно, и он меня тут же обратно зажал рукой. Вдавил в себя, пригибаясь со мной вниз, к шее коня. Вспорол веревку на моих руках.

— Держись, Альшита. За шею мою держись и руки не разжимай.

— Отдай девку, Аднан! В обмен на воинов твоих. У нас трое пленных и я отрежу им головы, если будешь мешать.

— Они попали в плен и значит уже мертвецы.

Последовал мгновенный ответ. Без капли колебаний и промедления.

— Променяешь своих людей на суку? Им отрежут голову у тебя на глазах.

— Так же, как и твоим людям, Зейд. Их у нас пятеро. Ты можешь их обменять на моих.

— Отдай белобрысую и я оставлю твоих воинов в живых.

— Зачем она тебе.

— Редкая порода. Ее везли для Асада и он ждал свой товар. Это его шлюха. Он за нее заплатил.

— Она моя! — рыкнул Аднан, а точнее взревел и стиснул меня так, что захрустели кости.

— Они тоже твои. Братья. По крови. А она просто шармута.

— Я свое слово сказал.

— Аднаааааан! — закричал кто-то и потом захрипел, хрип перешел в клокотание, раздались грязные ругательства и голоса мужчин стихли.

А у меня все замерло внутри, и я впилась руками в шею ибн Кадира, тяжело дыша и прижимаясь к нему всем телом.

— Еще не поздно заключить перемирие. Их осталось двое. Мы можем вернуться к нашим прежним договоренностям.

— Поздно. Никаких договоренностей. Это моя дорога и мои владения. Мы не на рынке! В моих планах не было обмена товаром. Рифат, выпусти кишки людям Асада! И отдай их мои псам. Сейчас!

Раздались адские вопли, я зажмурилась, дрожа всем телом, чувствуя, как крепко меня держит рука Аднана.

— Еще раз попадешься на моем пути и тронешь мое — умрешь, Зейд! И я пошлю твою голову в подарок твоему брату.