12 новых историй о настоящей любви (сборник)

– Я заметил, какое у тебя было лицо, когда я не назвал твое имя на вечеринке. Это меня смутило. Так что я решил, что это будет такой милый и запоминающийся момент. Дерзкий ход. Вытащить тебя на сцену. Вытолкнуть из зоны комфорта.

– В день нашего расставания ты решаешь потанцевать со мной на публике. – Я смотрю на Млечный Путь. Во время одного из своих заскоков, когда я вообще не выходил из дома, я выучил все созвездия, какие было видно из окна. – А я, конечно, как полный дурак удивился. Конечно, я оказался таким идиотом, что…

– Мэтт, ты знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так о себе говоришь. Так что, пожалуйста, просто пере…

– Хорошо-хорошо. Перестану.

Я кладу куртку и книгу на капот, а когда оглядываюсь на Китта, вижу, что он роется в картонной коробке со своими вещами из гримерки, которую держит под мышкой. Он выуживает оттуда листок бумаги кислотно-голубого цвета и протягивает его мне.

– Что это?

– А ты прочти.

Я переворачиваю листок.

На нем написано «Самый лучший бойфренд», точь-в-точь, как на тех грамотах, которые они вручали друг другу пять часов назад. А внизу почерком Китта подписано: «Мэтти Элкович». (Он вечно тренируется расписываться на всем подряд. Готов поспорить, почерк у него аккуратней, чем у любой бабушки.)

– Что это значит? – чересчур взволнованно спрашиваю я. Я сползаю с капота и встаю на ноги. Гравий шуршит. У меня все еще болит лодыжка после прыжка со сцены, но мне в кровь будто впрыснули углекислого газа. – Что это такое?

– Это просто значит, что ты лучший, с кем мне доводилось встречаться, – отвечает Китт.

Я опускаю руку, в которой держу грамоту.

– Ты говоришь это в прошедшем времени.

– Мэтт. Сегодня наш день расставания. Это просто дань тому, какой ты внимательный и заботливый. Вообще я хотел отдать тебе эту грамоту во время вручения наград – я ее сделал вчера, – но в последний момент струсил. Вся эта тусовка…

– И все эти обнимашки.

Он вытягивает вперед свободную руку, как будто хочет показать мне, что в ней нет пистолета.

– Наверно, я испугался, что ты из-за этого… ну, расплачешься.

Рядом с нами стартуют несколько машин, шурша гравием и выпуская клубы выхлопных газов. Из «Дьявольского острова», куда пускают только с шестнадцати лет, доносится громкая музыка. Вообще-то парк в одиннадцать закрывается, но, похоже, они никак не могут разогнать народ.

– Ну что ж, спасибо, – говорю я, глядя на грамоту. Может, завести попугая, исключительно чтобы выстелить ему клетку этой бумажкой? – Не уверен, что меня можно назвать самым лучшим бойфрендом, если ты со мной расстаешься…

Китт берет меня за руку. Он начинает говорить редким для актера тихим голосом, так что мне приходится наклониться к нему, чтобы расслышать.

– Мы расстаемся друг с другом, Мэтт. Мы так договорились. Это правильно. Я уезжаю, и…

Я тычу грамотой ему в нос. Она сминается вокруг его большого (красивого, идеального) носа. Он смеется.

– Замолчи, – говорю я. – Я все понимаю.

Он не хочет мне изменять. В этом, кстати, и есть причина. Он уедет в свою консерваторию, где полно (красивых, идеальных) театральных мальчиков, и не хочет мне изменять. И он знал это с самого начала лета. С самого начала наших так называемых отношений «без ярлыков».

Я просовываю грамоту в приоткрытое окно машины, и она плавно приземляется на переднее сиденье, как гигантское перо. Я упираю руки в бока и жду, пока Китт заговорит. Сработало.

– Ну слушай, я бы мог составить целый список причин, почему ты лучший.

– Да что ты?

– Ты не боишься смотреть в глаза, – тут же отвечает он. – У меня такое впервые. Все остальные ребята, с кем я встречался, боялись смотреть в глаза.

– Забавно. Не замечал за собой такого. – Я уже собираюсь сменить тему, чтобы не пришлось смотреть, как у него кончатся причины того, почему я лучший.

Но, как ни странно, он продолжает:

– У тебя потрясающие родители. И я обожаю твои огромные ноги. А еще последний парень, с которым я встречался, все время заставлял меня пить с ним, а мы с тобой вообще ни разу не пили, и мне совсем не хотелось.

Я ненавижу пиво. Ненавижу пиво и обожаю то, что список Китта кажется бесконечным.

– И ты серьезно относишься к своей работе, Мэтти, а это здорово заводит, – теперь он начал хлюпать носом. Сильно. Но совсем не противно. – Хочешь, чтобы я продолжал?

– Да.

– Ладно, – он делает глубокий вдох. – Ты не боишься говорить про всякие серьезные вещи. Иногда мне кажется, что тебе лет тридцать. И поначалу меня это пугало. Но я начал привыкать. Так что ты завысил планку для всех, кого я дальше встречу на своем пути.

Я переступаю своими огромными ногами, которые ему, оказывается, нравятся, но молчу.

– Так что единогласным решением среди меня, – резюмирует он, – тебе присуждается награда «Самый лучший парень». Что по любому круче, чем «Мистер Флирт».

Я отворачиваюсь к машине, потому что иначе я начну пытаться сделать так, чтобы он меня поцеловал. И шутки ради, в надежде, что это разрядит обстановку, беру с капота «Повесть о двух городах».