13 монстров

Их домик располагался на окраине базы, от него в лес, мимо небольшой площадки для пикников, убегала тропинка. Внутри было прибрано, на небольшом столе стояли вымытые стаканы, а на кроватях – свежее белье.

– Здесь у вас гостиная с камином и финской антресолью, там – комната с двумя кроватями, вот телефон, звоните, если что-то будет нужно.

– Чур моя, – чирикнула Аленка и ловко забралась по деревянной лестнице на просторную антресоль.

Тим хотел было возмутиться, но передумал и кинул рюкзак в смежной комнате.

– Нам бы дровишек для камина, – проговорил Ник.

Наста кивнула:

– Я пришлю человека.

Вскоре она ушла.

Ник стоял в прихожей перед миниатюрным холодильником и скептически переводил взгляд с него на большой пакет, полный мяса для пикника. Открыл дверцу и уставился внутрь. На него смотрели две бутылки: одна с настойкой, одна с красным вином. Холодильник ровно такого размера, чтобы в нем поместились только эти две бутылки. Губы пересохли. В животе резко потеплело. Ник осторожно, чтобы не звякнуло стекло, закрыл дверь, и направился к телефону.

– Алле, девушка? Кхм, Наста? – проговорил он в трубку. – А зачем алкоголь в холодильнике?

– Это для гостей, – пропела трубка, – выпитое мы включим в счет.

– Нет, я не пью, можно попросить забрать?

– Хорошо, отдайте рабочему.

Вскоре в дверь постучали, скрипя половицами, ввалился молодой парень с чуть раскосыми глазами, перед собой он держал дрова.

– Вам? – громко спросил парень. Ник выглянул на улицу через приоткрытую дверь и нарочито удивленно огляделся.

– А что, тут еще кто-то есть? – спросил он.

Парень замялся. Положил охапку дров рядом с камином.

– Меня Асхан зовут, – он широко улыбнулся, – если понадобится помощь – обращайтесь.

– Может, у вас холодильник побольше есть?

– В администрации стоит, но он тоже маленький, а вам зачем?

– Мясо надо убрать, а сюда оно не влезает.

Ник снова открыл дверцу микрохолодильника, демонстрируя правдивость сказанного, потом достал оттуда бутылки и сунул их Асхану.

– Держи, сам выпьешь.

Парень прищурился, а потом расхохотался:

– Виночерпий, налей в мою чашу вина! Этой влагой целебной упьюсь допьяна, – продекламировал он раскатистым красивым голосом. Ник удивленно вытаращился на него. От неожиданности даже Аленка свесилась с антресолей и с интересом уставилась на Асхана. Тот снова улыбнулся:

– Что? Думали, чурка невежественная?

– Да ничего не думал, – огрызнулся Ник.

– Вы мясо на крыльце повесьте, там крючок для гамака, – весело сказал парень, – сейчас по ночам всё равно выше пяти градусов не поднимается – будет как в холодильнике.

– Разберемся, – буркнул Ник и потянулся за сигаретами. Асхан решил, что он не видит, и стрельнул глазами вверх, на финскую антресоль, где Аленка, свесив тонкие ноги, с интересом наблюдала за происходящим. Она покраснела, хмыкнула и спряталась.

– Кажется, вам пора, – сказал Ник.

– Да-да, конечно, – Асхан выскользнул на улицу, – вы обращайтесь, если что!

Никита вышел за ним на крыльцо. Нашел крючок и повесил тяжелый пакет с мясом, облокотился на перила. Чиркнула зажигалка. Легкие втянули горький шершавый дым – единственная слабость, которую он позволял себе после смерти жены. Выл ветер, скрипели и трещали деревья. Так же, как и брус под тяжестью ее тела четыре года назад.

Никита проснулся от настойчивого поскрипывания, голова раскалывалась, во рту словно кошки нагадили, содержимое желудка просилось обратно. Вечер, уже стемнело. Взгляд не сразу сфокусировался на двух качающихся обрубках.

Ник прочистил горло и выкрикнул имя жены. Ругнулся, не отводя взгляда от обрубков, потянулся за сигаретами, но тумбочка, где они обычно лежали, была пуста. «Скрип-скрип», – напомнил о себе звук, голова заныла еще сильней. Наконец Никита смог сфокусироваться. Две белые ноги, покрытые сетью вен, вот что это были за обрубки. Влево. Вправо. Две ноги, над которыми вьется ткань ночной сорочки его жены. А из дверного проема на него смотрели ошарашенные глаза дочери. То был день ее рождения.

Четыре года, как он похоронил эти воспоминания. Целых четыре года, как он перестал корить себя за ее смерть. И вот. Снова.

От порыва ветра зашуршали кроны, в глубине леса застонало. Ник вздрогнул, торопливо затушил сигарету и вернулся в дом.

Хмурое утро спустилось на мыс. Мелкий дождь нетерпеливо барабанил по крыше: тра-та-та. Хлопнула дверь, застонали половицы, где-то далеко, за границей сна, послышался недовольный голос отца. Тим нехотя разлепил глаза. Поднялся и, покачиваясь спросонья, вышел в комнату с камином.

– Не, ну ты представляешь?! А?! – отец пробежал мимо. Высунулся на улицу, покрутил головой и снова грохнул дверью.

– Пап, а нельзя потише? – протянула сверху Аленка.

– Да какой там!

Сестра выглянула с антресоли и покрутила пальцем у виска.

Тим так и стоял посреди гостиной, в футболке и наспех натянутых брюках.

Отец повалился в кресло, его лицо покраснело, волосы растрепались, борода торчала в стороны.

– Мясо украли!

Он стал торопливо одеваться. Молнию заело, и отец остервенело ею задёргал.

– Наверное, этот! Хайям! То-то он говорит мне: пакет на улицу повесь.