1812 год в жизни А. С. Пушкина

Недвижный страж дремал на царственномпороге,Владыка севера один в своём чертогеБезмолвно бодрствовал, и жребии землиВ увенчанной главе стеснённые лежали,Чредою выпадалиИ миру тихую неволю в дар несли, —И делу своему владыка сам дивился,Се благо, думал он, и взор его носилсяОт Тибровых валов до Вислы и Невы,

От сарскосельских лип до башен Гибралтара:Всё молча ждёт удара,Всё пало — под ярем склонились все главы.

«Недвижный страж» и «владыка севера» — это русский император, только что вернувшийся с очередного конгресса Священного союза, который простёр кипучию деятельность от своей летней резиденции (Царского Села) до бурных вод Атлантического океана. Александр I, сыгравший руководящую роль в Союзе, доволен: «Се благо». Что именно? Читайте:

«Свершилось! — молвил он. — Давно ль народы мираПаденье славили великого кумира,Давно ли ветхая Европа свирепела?Надеждой новою Германия кипела,Шаталась Австрия, Неаполь восставал,За Пиренеями давно ль судьбой народа,

Уж правила свобода,И самовластие лишь север укрывал?»

В одну строфу стихотворения вмещена треть века истории Западной Европы — от французской революции с террором якобинцев до революционных движений начала 1820-х годов в Греции, Неаполитанском королевстве и Испании. И в этот исторический период «самовластие лишь север укрывал», то есть Россия. И «се благо»!

Александр I

Пушкин с иронией вставил в текст второй строфы это библейское выражение: «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма… Се благо, думал Он, и взор его носился» (Бытие I: 31, II, 310).

Размышления «владыки севера» полны мстительного торжества:

«Давно ль — и где же вы, зиждители свободы?Ну что ж, витийствуйте, ищите прав природы.

Волнуйте, мудрецы, безумную толпу —Вот кесарь — где же Брут? О грозные витии,Целуйте жезл РоссииИ вас поправшую железную стопу».

Для самодержца народ — безумная толпа, из среды которой временами выделяются говоруны, которые не способны на реальное действие, требующее мужества и жертвенности.

А потому их (народов) удел целовать «жезл России», то есть благоговейно склониться под поправшую их силу («железную стопу»). Но неожиданно столь бодрящие размышления «недвижимого стража» Европы встревожил неведомо откуда повеявший дух, и «владыку севера» объял мгновенный хлад; «раздался бой полночи», и перед ним предстал незваный гость:

То был сей чудный муж, посланник провиденья,Свершитель роковой безвестного веленья,Сей всадник, перед кем склонилися цари,Мятежной вольности наследник и убийца,

Сей хладный кровопийца,Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.

В посланнике проведения легко узнаётся император Наполеон, пришедший к власти после вакханалии революции и ввергший Европу в череду кровопролитных войн, завершившихся отречением от престола и ссылкой на остров Святой Елены. Человек чрезвычайно деятельный, он был обречён на медленное умирание, будучи отлучён от своих многогранных обязанностей по умиротворению и управлению покорёнными государствами, что весьма отрицательно сказалось на его физическом состоянии:

Ни тучной праздности ленивые морщины,Ни поступь тяжкая, ни ранние седины,Ни пламя бледное нахмуренных очейНе обличали в нём изгнанного героя,Мучением покояВ морях казнённого по манию царей.

То есть перед торжествующим «владыкой севера» предстал отнюдь не мученик злорадствующих монархов Европы: