1888

Я положил украшение к себе в карман и открыл ящик, где лежал скальпель, прикрытый письмами. На конвертах значился тот же адрес, на который Клаудия просила отправить конверт во Францию в начале месяца. Все письма были личной перепиской, и из уважения к женщине я не притронулся ни к одному из них, изучив лишь единственный лист, сложенный в несколько раз. Его половину патологоанатом замазала чернилами, исключив возможность прочитать написанное, однако внизу каллиграфическим почерком подписала: «Как же я теперь вернусь домой, Пьер Мари?».

Сумку с медицинскими инструментами прислал ее муж. Вот кем являлся дорогой для нее человек, и почему размокший саквояж, пускай полностью в непотребном состоянии, все еще так важен для миссис Дю Пьен.

Глава 19

Скотланд-Ярд едва сдерживал нескончаемый поток людей, пытающихся дать ложные показания. Особенно много было мнительных женщин и журналистов, которые маскировались под простых граждан. Люди, наблюдая за бездействием стражей порядка, пытались сами добиться справедливости, что выглядело ужасающе.

Пообщавшись с детективами из Департамента уголовных расследований, пожаловавшихся на то, что комиссар не дает разрешения на трату казенных средств, я пошел к камерам, куда обычно приводили новых задержанных.

– Видите кровь на фартуке?! – процедила сквозь зубы мисс Дю Пьен, обращаясь к мужчине напротив нее, и сплюнула набежавшую слюну. – Еще хотя бы один пошлый комплимент в мою сторону, и вы закончите свои дни в моем морге!

– Клаудия, – сказал я, облокотившись на решетку.

– Вы хотите этого? – спросила она, нависая над арестованным. – Хотите!?

– Клаудия! – гаркнул я и ударил по переплетающимся железным прутьям. – Не смейте никому угрожать в главной полицейской штаб-квартире!

Возбужденная миссис Дю Пьен посмотрела в мою сторону и сконфуженно поправила небрежную прическу.

Вид женщины воистину наводил страх: окровавленные фартук и рукава рубашки, растрепанные волосы, собранные в кривой пучок, и покрасневшие белки глаз от полопавшихся сосудиков вследствие эмоциональных переживаний. Не было ни единого сомнения в том, что врач способна привести свои угрозы в действие.

– Ваши ботинки, пиджак и пальто. Когда вас отпустят, возвращайтесь обратно в Бедлам и исследуйте платок миссис Мур, – сказал я, бросив ей под ноги одежду через проемы в решетке, затем было пошел к лестнице, но вернулся и сделал женщине неоднозначный комплимент: – Я поражен, что за шесть лет вы ни разу не подали вида и ни разу не заставили меня даже подумать о том, что вы замужняя женщина. И поражен я в хорошем смысле этого слова.

Женщина что-то прокричала вслед, но мною было принято решение проигнорировать ее. Я не хотел вдаваться в подробности, почему она скрыла от меня факт замужества, и не стал расспрашивать про найденное кольцо.

Раз она специально замалчивала о муже, значит, у нее были на то свои личные причины, и если она сама не хотела обсуждать свою тайную сторону, то попусту ворошить ее воспоминания не стоило, ведь когда-нибудь мне все равно удастся узнать про нее все, пусть не сегодня и не завтра. Осведомленность о чьем-то браке в повседневной жизни не являлась необходимой и не имела первостепенного значения, а только засоряла голову.

Прервав раздумья, я остановился в конце лестницы и увидел, что у окна в коридоре стоял недовольный мистер Гилберт, который что-то бубнил себе под нос и хмурил брови, в отвращении поднимая уголки рта.

– Мистер Брандт, пришли спасать своего незаменимого врача? – спросил он и заносчиво хмыкнул. – Вы так долго шли сюда, что я и не надеялся вас увидеть.

– Кому еще нужна Клаудия, кроме меня и Себастьяна? Томас, не будьте глупцом, верящим в лживые записки. Вы же умный человек, должны понимать, что вся корреспонденция, отправленная в адрес Скотланд-Ярда, – это происки неугомонных газетчиков! Отпустите мисс Дю Пьен, иначе мне придется сообщить о вашем беспределе лорду Олсуфьеву.

– Я договорюсь с судьей, мы сможем отпустить ее под залог. Только вижу, что, кроме замученного беспечным ношением старья и женского корсета, надетых на вас, вам предложить-то и нечего. Кстати, давно хотел спросить, вы сами его шнуруете или нанимаете для этого служанок?

Сгоряча я больно ударил мужчину кулаком между глаз и в живот, затем схватил за шиворот и дотащил до первой ступеньки, ведущей вниз.

– Женский корсет на мне, но кубарем с лестницы сейчас покатитесь вы, – сказал я, тяжело дыша. – Что скажете, мистер Гилберт?

– Я думаю, что стоит послушать ваши предложения.

– То-то же, – ответил я, поставив густо покрасневшего мужчину ровно и поправив его полицейскую форму. – Вас заинтересуют другие предметы, помимо денег и моей одежды?

Он потер переносицу и по-наполеоновски скрестил руки на груди, а я достал из пальто скомканный билет, полученный от миссис Мур, расправил его – но он все равно остался немного помятым – и протянул мистеру Гилберту.