1888

– Не смейте меня упрекать, как маленького мальчика. Я намного старше вас и могу что-то забыть из-за возраста, – ответил мужчина и обиженно нахмурился. – Информатора зовут Александр Граур. Если понадобится помощь в развязывании языка, зовите.

– Вы же против насилия. Разве это не так?

– Я никогда никому не хотел причинять вред. События заставляют. Понадоблюсь, ищите меня на нижнем этаже, за карточным столом.

Глава 21

Внутри проходило шумное представление на маленькой сцене. Рабочие, уставшие от тяжелой повседневной рутины, свистели, выкрикивали непотребные слова и громко хохотали над вульгарными шутками и танцами пухлых женщин в облегающих нарядах, с цветными перьями на головах. Я был в восторге, несмотря на то, что танцовщицы двигались совсем не профессионально.

В другом конце зала компания подвыпивших юношей метала в мишень дротики, там же, за барной стойкой, бармен оживленно поддерживал разговор с мужчиной, то и дело подливая ему горячительные напитки и пытаясь незаметно стащить у него кошелек, выглядывающий из-под ладони.

По всему заведению разило перегаром, который я почувствовал даже заложенным носом, и вкусно пахло мясным пирогом, копченой колбасой и рыбой с жареным картофелем. От голода у меня свело желудок, но лишних денег с собой не было, поэтому оставалось только довольствоваться сочными ароматами, витающими по всюду. Меня также останавливало знание того, как и в каких условиях готовят харчи в Ист-Энде. Лучше умереть от голода, чем от обезвоживания, вызванного рвотой.

Дэвид сильно нахваливал заливного угря, самого вкусного, что есть во всем городе, и здоровался почти с каждым встречным, пока мы пытались протиснуться через множество стульев и столов перед сценой, занятых дурно пахнущими бедняками.

– Будете? – спросил мистер Баррингтон и протянул открытый, не полностью заполненный портсигар, остановившись около барной стойки.

Я согласился взять у него одну самокрутку.

К главарю Гончих подошел щуплый парень и что-то обеспокоенно ему прошептал, после чего Дэвид ненадолго оставил меня одного.

Пока бывший офицер отошел, оставив портсигар, я огляделся вокруг и заметил дешево накрашенных молодых проституток, сбитых стайкой на расстоянии нескольких столов от бара, тщательно выискивающих и нежно зазывающих к себе клиентов побогаче.

Одна из них уловила на себе мой взгляд, после чего заискивающе помахала ладошкой, а я, идиот, зачем-то подмигнул ей в ответ и сразу же отвернулся к подошедшему бармену.

Не прошло и минуты, как голос с небольшой хрипотцой, принадлежащий девушке, произнес над ухом сомнительный комплимент, не получивший от меня ответа.

– Какой красавец! – снова сказала она и подперла рукой свою голову. – Вы бы понравились моей мамаше.

– Чего не скажешь о моей, солнце, – ответил я и подумал: «Солнце!.. Боже, Итан, ты безнадежен. Долгие годы супружеской жизни не прошли бесследно».

– Грубиян! – фыркнула проститутка. – Никто к вам больше не подойдет!

Я посмеялся, крепко раскашлялся, и больше не разговаривал ни с одной из дам, которые шарахались от меня, как от зачумленного.

Когда я потушил очередной окурок, главарь вернулся с бутылкой сидра и доверху наполненной кружкой, перед этим обменявшись парой слов в зале с молодым человеком, враждебно посмотревшим на меня.

– Почему вы не купите себе новый портсигар? – поинтересовался я, крутя в руках серебряную коробочку. – Храните старый как память об Англо- ашантийской войне?

– Что?.. – в смятении промямлил главарь, присаживаясь рядом. – Как вы поняли?..

– На внешней части вашего серебряного футляра гравировкой в виде узора и букв «З.Б.» скрыта грубая заплатка, которую видно изнутри на верхней крышке и на нижней, когда вы его открываете. Пуля прошла насквозь, убив владельца, чьи инициалы «Г.У.» небрежно нацарапаны с внутренней стороны справа, в верхнем углу.

Мистер Баррингтон широко-широко раскрыл испуганные глаза, прикрыл рот ладонью и медленно перевел взгляд на окурки в пепельнице.

– Это все вы скурили? – промямлил он, не убирая руку от губ.

– Естественно, – ответил я, подпер кулаком свою потяжелевшую голову и склонил ее в сторону Дэвида. – Рассказать вам, почему я решил, что человек мертв, и почему вы участвовали в Англо-ашантийской войне?

Он судорожно закивал головой, смотря на меня с непонятным сочувствием, и поднял брови кверху, отчего его лоб наморщился несколькими складками. Мужчина вел себя так, словно случайно перепутал свои портсигары.