1947. Год, в который все началось

Несколькими неделями раньше два сержанта, Клиффорд Мартин и Мервин Пейс, были похищены в Палестине террористической группировкой «Иргун» в отместку за то, что трех членов «Иргун» приговорили к смерти за антибританские действия с применением силы.

Семьи похищенных солдат обращаются в комиссию, которая должна разрешить палестинский вопрос, с просьбой сделать что-нибудь, попытаться освободить парней, но получают отказ — все это вне ее компетенции. Отец Мервина Пейса пишет напрямую лидеру «Иргун» Менахему Бегину, умоляет сохранить жизнь его сыну, но Бегин через собственную радиостанцию «Иргун» отвечает, что все просьбы о милосердии надо направлять тем, кто жаждет нефти и крови, — британскому правительству. Ответственность и вина за происходящее целиком лежат на британцах. Когда троих еврейских террористов казнят через повешение, «Иргун» убивает своих британских заложников и минирует участок вокруг эвкалипта, на котором висят их тела.

Как тут не вспомнить прежние юдофобские выступления — например, в Лимерике в 1904 году, когда евреев забрасывали камнями, избивали, вели враждебную пропаганду и бойкотировали в течение двух лет, в результате чего, к ликованию антисемитов, множество семей уехали из города? Или бурные события 1911 года в Тредигаре, Южный Уэльс, когда шахтеры перешли к насилию и городские евреи стали козлами отпущения за царящую безработицу? Или летние ночи в еврейском квартале Лидса в 1917-м, когда заявившиеся туда молодые парни били стекла и угрожали населению? Разве здесь не просматривается хорошо знакомый образец, чуть ли не британская традиция?

В тот же день, когда первые сообщения о гибели сержантов достигают Великобритании, советы британских евреев выступают в прессе с заявлением, где решительно отмежевываются от еврейского терроризма. Вероятно, они хотят предотвратить ненависть, но их заявление не производит сколько-нибудь значительного воздействия.

Бурные события начинаются в Ливерпуле, где местные мясники объявляют, что не станут производить кошерное мясо, пока в Палестине не прекратится еврейский террор. Затем начинаются нападения на евреев и еврейскую собственность. За первые два дня в окрестностях Ливерпуля отмечено около 200 инцидентов.

В Глазго нападают на еврейские магазины, в Манчестере — на магазины и на фабрики, которыми управляют евреи. На третий день беспорядков в Четам-Хилле, Манчестер, собирается около 1000 человек, они сыплют угрозами, разгоняют еврейскую свадьбу и разбивают витрины восьми еврейских магазинов. Происходят поджоги, наряды полиции охраняют еврейские дома. Несколько полицейских получают травмы.

В Девенпорте к мастерской еврея-портного подкладывают муляж бомбы. В Плимуте и Лондоне вандалы размалевывают синагоги краской, в катфорд-хиллской синагоге на юго-востоке Лондона камнями выбивают шесть окон, а деревянную синагогу в Ливерпуле сжигают дотла. Об антисемитских инцидентах сообщают из Гулля, Брайтона и Лестера, из Лондона, Плимута, Бирмингема, Бристоля, Кардиффа, Суонси, Девенпорта и Ньюкасла. В Ливерпуле наносят еврею-адвокату тяжкие побои. В Лондоне мародеры грабят еврейские магазины, многим евреям по телефону угрожают смертью.

На четвертый день в Глазго избивают еврея, а по Манчестеру шатаются толпы. В Экклсе круглым счетом 700 человек собираются на антиеврейскую демонстрацию — в результате нанесен ущерб на многие тысячи фунтов. На пятый день бесчинства и уничтожение еврейской собственности продолжаются в Экклсе и Ливерпуле. В Бирмингеме на стене размером в полквартала огромными буквами написано: «Неевреи, соединяйтесь! Бойкотируйте еврейские предприятия!»

В Ливерпуле хозяева магазинов вывешивают таблички с надписями «Мы не евреи», чтобы воспрепятствовать мародерству. Фашисты Мосли проводят собрания и вербуют членов. Свыше 1000 человек полиция сажает под арест. Одного из них — Уильяма Ллойда — за то, что подстрекал толпу из 300 человек, выкрикивая: «Вперед! Нам не нужны здесь эти свиньи!»

Майора Джона Ригана в Экклсе арестуют за то, что он подначивал сборище из 600 человек, скандируя: «Гитлер был прав — надо уничтожить всех евреев: мужчин, женщин и детей».

Пройдут недели, прежде чем британские евреи рискнут вернуться к прежней жизни. В центре Манчестера, в районе Коллихёрст, еврейская семья выставляет перед своим магазином табличку. Текст ее гласит, что все члены семьи участвовали в операциях британских войск в Северной Африке. Они отмежевываются от еврейского террора в Палестине и добавляют: «Мы все родились в Коллихёрсте».

Число подобных табличек растет. В Ливерпуле один из торговцев информирует о своем родстве с известным методистским пастором. Его магазин не трогают, но все остальные в округе разносят. Другие торговцы тоже оставляют четкие послания: «Успокойтесь. Это британская собственность», «Не ошибитесь снова, ребята. Владельцы этого магазина, дирекция и весь штат — стопроцентные британцы».