1947. Год, в который все началось

Хасан аль-Банна публикует в еженедельнике «Аль-ихван аль-муслимун» («Братья-мусульмане») статью под названием «Пусть дует райский ветер». Если евреи готовятся к войне, мусульмане поступят так же.

Сентябрь

Стокгольм

В комнате, окно которой выходит во двор, сидит женщина и пишет. Крошечная кухня, на веревке сушится белье, рукава, пустые объятия от стены до стены. Жилище, сердце, нутро. Помещение словно вывернуто наизнанку, в нем есть все, кроме него самого.

Она пишет ночами. Так спокойнее всего, в тишине, в одиночестве. Слышно только дыхание матери да хрипы труб в стене, приветы из другого мира, который быстро становится враждебным. Она пишет ночь. Или ночь пишет ее?

Чтобы не разбудить мать, она не зажигает свечи. Слова ложатся на слова, тьма на тьму. Текст наслаивается сам на себя, когда она заполняет те же листы бумаги новыми стихами, мыслями и зачеркиваниями. Ночь за ночью, стих за стихом. Нелли Закс. Звезд не видно.

Баннвальдзее

Журнал «Дер руф» мертв, но Ханс Вернер Рихтер и его друзья-писатели намерены продолжать. Как-то раз в выходные они собираются у озера Баннвальдзее, где у одного из них есть летний домик. Всем семнадцати велено захватить с собой продуктовые карточки. Они встают в четыре утра, выплывают в лодке на озеро — к завтраку будет жареная рыба. Роскошь и чудо среди разрухи, которую они зовут родиной.

Вокруг вонючие развалины, они хотят описать их и одновременно отстроить заново. Не оглядываясь назад, не ища виновных — рассказать об осколках неба, что виднеются сквозь пробитую крышу, а еще о людской надежде и безнадежности и о собственной вере, что может возникнуть нечто иное. Генрих Бёлль и Гюнтер Грасс — среди тех, что будут участвовать, читать друг другу свои тексты, отображать собственное творчество и творчество друг друга, принимать почести, а потом оставят ее позади, «Группу 47»[57]

.

Кембридж, Массачусетс

Есть тысячи причин вскрыть механизм часов.

Измерение времени подчинено механизму. А он состоит как минимум из шести зубчатых колесиков, которые приводят друг друга в движение, так что каждая стрелка движется с точно надлежащей скоростью. Еще там есть заключенная в коробку плоская пружина. И связанный с нею зубчатый обод. Маятник качается туда-сюда — тик-так, тик-так. А колебания между тиканьями называются временем.

Грейс Хоппер интересуется вычислениями. В семь лет она вскрывает все семь часов в доме. После чего родители определяют ее учиться физике и математике. Через всю ее дальнейшую жизнь проходит вереница безымянных задач, потому что придумывает их она сама. Грейс Хоппер все больше вбирает в себя будущее.

Сейчас она в Гарвардском университете, куда ее направили для прохождения добровольной военной службы в должности математика ВМФ, хоть она и женщина. (Ее начальник, блестящий мистер Эйкен, не перестает подчеркивать сей факт.)

Электромагнитная вычислительная машина «Марк-II» огромная, занимает целую комнату. На часах примерно 15:25–15:45, 9 сентября, «Марк-II», по обыкновению, опять не действует. Грейс Хоппер знает «Марк-II» не хуже, чем его предшественника «Марк-I», оно и неудивительно: после долгих дежурств, когда приходилось тщательно отмечать в журнале все поломки и все успехи. Сейчас она влезает в ЭВМ, отработанными приемами ищет дефект. Тропинки внутри машины прекрасно ей известны. И все же: сбой, аномалия.

В панели F, реле № 70, она находит причину: сбой вызвала ночная бабочка. Грейс Хоппер записывает в рабочем журнале: «First actual case of bug being found»[58].

Джура

Одиннадцатого сентября Джордж Оруэлл записывает, что ему нужно купить тачку и что тираж «Скотного двора» полностью распродан. В общей сложности за это лето он и его сестра Аврил собрали 777 яиц.

Вестерос

Возможность для кого угодно стать кем угодно называют американской мечтой, будто все люди теперь мечтают стать другими, более значительными и богатыми, чем они есть, мечтают о жизни как в цветном кино. Только вот Европа — черно-белая фотография. Неудивительно, что Эрлинг Перссон едет за вдохновением в Нью-Йорк.

На 37-й улице расположен дешевый универсальный магазин «Лернер» с модной дамской одеждой, которую можно быстро изменить, когда меняется тренд. Низкая стоимость изготовления, маленькие склады. Идея ему нравится, и он берет ее на вооружение.

Дома в Вестеросе отец Эрлинга закрывает собственное дело и вкладывает средства в проект сына. Старый рыбный магазин перестраивают в четырехэтажный магазин готового платья, мода — такой же скоропортящийся товар, как свежевыловленный лосось. Пятнадцатого сентября местная «Вестманландс ленс тиднинг» пишет, что сегодня на Стурагатан в Вестеросе открывается «очаровательный магазинчик». Впервые в стране городские модницы могут теперь постоянно обновлять свой гардероб в «дамском раю», причем не разоряясь. Магазин «Хеннес» («Все для нее»), позднее «H&M» («Хеннес & Мауриц»), имеет огромный успех.

Голливуд