1984. Скотный двор

Насколько это было достижимо, все, что имело или могло иметь хоть сколь-нибудь политическое значение, входило в Лексикон B. Названия всех организаций, сообществ, доктрин, стран, институтов и общественных зданий неукоснительно составлялись по знакомой схеме, бравшей за основу одно легко произносимое и как можно более короткое слово, сохраняя связь с исходным словосочетанием. Например, Отдел документации Министерства правды, в котором работал Уинстон Смит, назывался докот; Художественный отдел – худот; Отдел телепрограмм – телот, и т. д. Это делалось не только из соображений краткости. Даже в первые десятилетия двадцатого века политическую речь отличали, в числе прочего, спресованные слова и выражения. Следует также отметить, что наиболее отчетливо тенденция к использованию подобных сокращений проявилась в тоталитарных странах и организациях. Возьмем для примера такие слова, как наци, гестапо, коминтерн, инпрекорр, агитпроп. Первое время практика носила инстинктивный характер, но в новоязе она применялась целенаправленно. Было установлено, что такое сокращение названия сужает и неуловимо меняет его значение, заодно обрезая большую часть ассоциативных связей, неизбежных в ином случае. Например, слова коммунистический интернационал вызывают в сознании мозаику из образов всеобщего человеческого братства, красных флагов, баррикад, Карла Маркса и Парижской коммуны. Тогда как слово коминтерн отсылает лишь к крепко спаянной организации с четко обозначенной доктриной. Образ этого слова почти столь же однозначен и ограничен в использовании, как в случае слов стул или стол. Слово коминтерн почти не требует работы мысли, тогда как словосочетание коммунистический интернационал заставляет хотя бы на миг задуматься. Подобным же образом, ассоциации от слова Миниправ малочисленней и легче контролируются, чем те, что вызывает Министерство правды. В этом проявляется не только склонность сокращать все, что только можно, но и почти чрезмерная забота о легкости произношения.

В новоязе соображение благозвучия уступает лишь смысловой точности. Грамматическое единообразие приносилось в жертву при всякой необходимости. И не без основания, ведь политические цели требуют в первую очередь краткости и ясности, чтобы слова произносились быстро и не смущали говорящих оттенками смысла. Поэтому единообразие большей части слов Лексикона B только прибавляло им значимости. Почти неизбежно эти слова – хоромысл, Минимир, пролпит, сексфелония, лаград, Ангсоц, нутрить, мыслепол и бессчетное множество других – отличались краткостью, а ударение почти всегда падало на первый и последний слог. Все это побуждало говорить скороговоркой, отрывисто и монотонно. Как раз это и требовалось. Задача новояза заключалась в том, чтобы речь по возможности не зависела от сознания, а в особенности речь на любую тему с идеологическим подтекстом. В повседневной жизни само собой хотя бы иногда требуется думать, прежде чем что-то сказать, но, если к члену Партии обращались с вопросом политического или этического свойства, он должен был выдавать правильные суждения автоматически, как пулемет – пули. Партийцев этому обучали, а новояз предоставлял почти безотказный инструментарий. Словесная текстура, грубая на слух и нарочито корявая в согласии с духом Ангсоца, еще более тому способствовала.

Как и то обстоятельство, что выбор слов был крайне невелик. Скудный по сравнению с нашим словарный запас новояза постоянно сокращался. В самом деле, новояз отличался от большинства других языков уменьшением, а не увеличением словарного запаса с каждым годом. Каждое сокращение становилось достижением, поскольку чем меньше выбор слов, тем меньше искушение задумываться. Конечная цель состояла в том, чтобы членораздельная речь возникала в гортани, минуя высшие нервные центры. Эта цель откровенно признавалась в новоязовском слове гусояз, означающем «гогочущий, как гусь». Как и многие слова Лексикона B, гусояз имел двусмысленное значение. Если гусоязили в правоверном смысле, это было не чем иным, как похвалой, и когда «Таймс» называла партийного оратора дубльплюсхор гусоязом, она тем самым делала ему лестный комплимент.