1984. Скотный двор

The songs, the processions, the banners, the hiking, the drilling with dummy rifles, the yelling of slogans, the worship of Big Brother--it was all a sort of glorious game to them.	Песни, шествия, знамена, походы, муштра с учебными винтовками, выкрикивание лозунгов, поклонение Старшему Брату -- все это для них увлекательная игра.
All their ferocity was turned outwards, against the enemies of the State, against foreigners, traitors, saboteurs, thought-criminals.	Их натравливают на чужаков, на врагов системы, на иностранцев, изменников, вредителей, мыслепреступников.
It was almost normal for people over thirty to be frightened of their own children.	Стало обычным делом, что тридцатилетние люди боятся своих детей.
And with good reason, for hardly a week passed in which 'The Times' did not carry a paragraph describing how some eavesdropping little sneak--'child hero' was the phrase generally used--had overheard some compromising remark and denounced its parents to the Thought Police.	И не зря: не проходило недели, чтобы в "Таймс" не мелькнула заметка о том, как юный соглядатай -- "маленький герой", по принятому выражению, -- подслушал нехорошую фразу и донес на родителей в полицию мыслей.
The sting of the catapult bullet had worn off.	Боль от пульки утихла.
He picked up his pen half-heartedly, wondering whether he could find something more to write in the diary.	Уинстон без воодушевления взял ручку, не зная, что еще написать в дневнике.
Suddenly he began thinking of O'Brien again.	Вдруг он снова начал думать про О'Брайена.
Years ago--how long was it?	Несколько лет назад... -- сколько же?
Seven years it must be--he had dreamed that he was walking through a pitch-dark room.	Лет семь, наверно, -- ему приснилось, что он идет в кромешной тьме по какой-то комнате.
And someone sitting to one side of him had said as he passed:	И кто-то сидящий сбоку говорит ему:
'We shall meet in the place where there is no darkness.'	"Мы встретимся там, где нет темноты".
It was said very quietly, almost casually--a statement, not a command. He had walked on without pausing.	Сказано это было тихо, как бы между прочим, -не приказ, просто фраза.
What was curious was that at the time, in the dream, the words had not made much impression on him.	Любопытно, что тогда, во сне, большого впечатления эти слова не произвели.
It was only later and by degrees that they had seemed to take on significance.	Лишь впоследствии, постепенно приобрели они значительность.
He could not now remember whether it was before or after having the dream that he had seen O'Brien for the first time, nor could he remember when he had first identified the voice as O'Brien's.	Он не мог припомнить, было это до или после его первой встречи с О'Брайеном; и когда именно узнал в том голосе голос О'Брайена -- тоже не мог припомнить.
But at any rate the identification existed.	Так или иначе, голос был опознан.
It was O'Brien who had spoken to him out of the dark.	Говорил с ним во тьме О'Брайен.
Winston had never been able to feel sure--even after this morning's flash of the eyes it was still impossible to be sure whether O'Brien was a friend or an enemy.	Уинстон до сих пор не уяснил себе -- даже после того, как они переглянулись, не смог уяснить, -- друг О'Брайен или враг.
Nor did it even seem to matter greatly.	Да и не так уж это, казалось, важно.