1984. Скотный двор

Winston and Syme pushed their trays beneath the grille.	Уинстон и Сайм сунули свои подносы.
On to each was dumped swiftly the regulation lunch--a metal pannikin of pinkish-grey stew, a hunk of bread, a cube of cheese, a mug of milkless Victory Coffee, and one saccharine tablet.	Обоим выкинули стандартный обед: жестяную миску с розовато-серым жарким, кусок хлеба, кубик сыра, кружку черного кофе "Победа" и одну таблетку сахарина.
'There's a table over there, under that telescreen,' said Syme. 'Let's pick up a gin on the way.'	-- Есть столик, вон под тем телекраном, -- сказал Сайм. -- По дороге возьмем джину.
The gin was served out to them in handleless china mugs.	Джин им дали в фаянсовых кружках без ручек.
They threaded their way across the crowded room and unpacked their trays on to the metal-topped table, on one corner of which someone had left a pool of stew, a filthy liquid mess that had the appearance of vomit.	Они пробрались через людный зал и разгрузили подносы на металлический столик; на углу кто-то разлил соус: грязная жижа напоминала рвоту.
Winston took up his mug of gin, paused for an instant to collect his nerve, and gulped the oily-tasting stuff down.	Уинстон взял свой джин, секунду помешкал, собираясь с духом, и залпом выпил маслянистую жидкость.
When he had winked the tears out of his eyes he suddenly discovered that he was hungry.	Потом сморгнул слезы -- и вдруг почувствовал, что голоден.
He began swallowing spoonfuls of the stew, which, in among its general sloppiness, had cubes of spongy pinkish stuff which was probably a preparation of meat.	Он стал заглатывать жаркое полными ложками; в похлебке попадались розовые рыхлые кубики -возможно, мясной продукт.
Neither of them spoke again till they had emptied their pannikins.	Оба молчали, пока не опорожнили миски.
From the table at Winston's left, a little behind his back, someone was talking rapidly and continuously, a harsh gabble almost like the quacking of a duck, which pierced the general uproar of the room.	За столиком сзади и слева от Уинстона кто-то без умолку тараторил -- резкая торопливая речь, похожая на утиное кряканье, пробивалась сквозь общий гомон.
'How is the Dictionary getting on?' said Winston, raising his voice to overcome the noise.	-- Как подвигается словарь? -- Из-за шума Уинстон тоже повысил голос.
'Slowly,' said Syme. 'I'm on the adjectives.	-- Медленно, -- ответил Сайм. -- Сижу над прилагательными.
It's fascinating.'	Очарование.
He had brightened up immediately at the mention of Newspeak.	Заговорив о новоязе, Сайм сразу взбодрился.
He pushed his pannikin aside, took up his hunk of bread in one delicate hand and his cheese in the other, and leaned across the table so as to be able to speak without shouting.	Отодвинул миску, хрупкой рукой взял хлеб, в другую -- кубик сыра и, чтобы не кричать, подался к Уинстону.
'The Eleventh Edition is the definitive edition,' he said.	-- Одиннадцатое издание -- окончательное издание.
'We're getting the language into its final shape--the shape it's going to have when nobody speaks anything else.	Мы придаем языку завершенный вид -- в этом виде он сохранится, когда ни на чем другом не будут говорить.