2000 №2

— Нет, подождите. Лучше я сам как-нибудь. Нина… она может… как бы это сказать… словом, она может вас неправильно понять. Может подумать, что я тут с кем-то. У нас же дети. Девочка и мальчик. Шести и четырех лет, совсем маленькие. Нина подумает, что я ушел к другой, вот чего я больше всего боюсь. Знаете ли, молодой человек… хотя, зачем я все это вам объясняю… Одним словом, — продолжил он после тяжелой паузы, — я и в самом деле виноват перед ней.

Он затушил вторую сигарету, полез было за новой, но рука его остановилась на полпути. И безжизненно упала на колено. Все так же глядя в пол и начисто забыв о моем существовании, он медленно говорил, словно на исповеди:

— Мне сорок семь. Это наверняка уже большая половина отведенного мне срока. А ей только двадцать восемь. Двадцать девять, я ошибся, прошу прощения… И это было очень давно, то, о чем она могла бы беспокоиться. Сейчас нет… Все уже позади, все эти ненужные страсти, увлечения на стороне.

Он сменил позу и продолжил:

— Нет, конечно, что там отрицать, та женщина позвонила мне три дня назад и дала отбой потому, что трубку взяла Нина. Потом к телефону подошел я; мы поговорили минут десять и выяснили, что говорить нам, собственно, не о чем. А Нина… должно быть, она догадалась, с кем я имел беседу, и сочла мое исчезновение логичным ее завершением. Ну как же, последнее время я большую часть времени проводил на работе, занят до чертиков. Ухожу рано утром, прихожу поздно вечером. Это в будни, а в выходные — по магазинам. Я в один, она — в другой. Отчуждение возникло незаметно. А потом нарастало, пока… пока не появилась стена… — Николай не договорил.

— Вы думаете?..

Николай точно очнулся ото сна.

— Да, мы сами ее создали. Вот в чем дело. Ощущение возникло давно, а потом оно материализовалось.

— Тут есть магазин оргтехники. Неподалеку, буквально в двух шагах отсюда. Может, вам попробовать позвонить оттуда?

— Чтобы продавцы слушали нашу беседу? Смаковали подробности? Нет, не могу. Знаете, вчера вечером я тоже пытался дозвониться домой разными путями. Сперва таксофоны. На мое счастье, у меня… оказалось несколько жетонов.

Николай вынул из внутреннего кармана плаща кошелек, вытряхнул на ладонь четыре темно-коричневых кругляша с символикой МГТС. Подкинул на ладони и снова ссыпал в кошелек, закрыв клапан.

— Может, понадобятся. Я вам говорил, что тут ни один таксофон не работает?

— Да, — я кивнул.

— А в одной из квартир, куда я попросил разрешения зайти, я так и не дождался, когда линия освободится. И теперь мне просто страшно, а вдруг и голос застрянет? — он махнул рукой, пальцы на излете ударились о батарею. Николай скривился, принялся растирать ушиб.

Мы снова замолчали.

Первым нарушил паузу я. В голове у меня возникла довольно интересная версия, хоть как-то объясняющая случившееся с Николаем. И я решил, что она будет ему небезынтересна.

— Знаете, у меня появились кое-какие соображения насчет барьера. Если хотите, я их вам изложу.

— Я думал, вы скажете, как можно попробовать пройти или хотя бы… — надежда в его глазах угасла.

— Вполне возможно, что, получив ответ на вопрос «почему», можно будет разобраться и с вопросом «как».

Он пожал плечами.

— Возможно, слушаю вас.

— Я хотел бы спросить вот что. Когда вы касались барьера, то, вероятно, вам он казался созданным из мягкого материала, а по мере усиления давления на него твердел и…

— Вы… — Николай спрыгнул с подоконника, — вы почувст… вы догадались?.. Знаете, в первый момент мне показалось, что и вы… Извините. Продолжайте, пожалуйста.

— Мне думается, что этот барьер — некое силовое поле, причем с вектором напряженности, направленным… — я остановился. — Извините за обилие терминов. Некоторое время назад я работал в «ящике», специализирующемся как раз на влиянии электромагнитных полей на живые организмы. Если говорить проще, то… скажем так, вы слышали что-нибудь об ауре?

— В смысле, предвестник эпилепсии? Но какое…

— Нет. Я имел в виду синоним биополя человека, бытующий в околонаучной литературе. Просто мне в голову пока не пришло ничего лучшего…

— Понятно.

Я кивнул головой.

— Хорошо. Опуская технические термины, скажу: барьер — это биополе наподобие… даже нет, точно такое же, как у человека, только усиленное в сотни раз.

Мужчина взглянул на меня непонимающе. Я поспешил объяснить:

— В основе его действия лежит принцип резонанса. Чем более схожими будут основные характеристики биополя человека, который пытается выйти за пределы действия барьера, тем более сильное сопротивление ему будет оказано самим полем. Как в обычном магните.

Некоторое время Николай молчал. Затем повернул голову:

— А может ли так быть, что резонанс — я правильно понял, дело в нем? — я кивнул, и он продолжил: — Что его вызываю не только я, человек с такими подходящими характеристиками, но и кто-то еще?

Признаться, такая возможность мне не приходила в голову.

— Да, наверное, — я тоже вынул сигарету и повертел ее в пальцах.

— Я шел от обратного, — пояснил Николай, — мне было проще догадаться.

— От обратного?