27 принципов истории. Секреты сторителлинга от «Гамлета» до «Южного парка»

Роман начинается с подробной и страшной истории проклятия fukú americanus (фуку́). Его первая строка гласит: «Рассказывают, он прибыл из Африки, приплыл безбилетником, затаившись в плаче обращенных в рабство, а потом излился смертной отравой на земли народа тайно ровно в тот миг, когда один мир сгинул и возник другой; этого демона втащили в мирозданье через врата кошмаров, сквозь трещину, образовавшуюся там, где лежат Антильские острова». Диас подпитывает свою прозу испанскими словами и ссылками на научно-фантастические/фэнтезийные истории, но при этом редко прибегает к объяснениям. Он делает это намеренно, чтобы дать возможность читателю прочувствовать, каково это – быть иностранцем, иммигрантом в другой стране, и как на самом деле сложно научиться понимать язык и обычаи новой родины.

Точно так же, как ни одна история, действие которой происходит во времена нацистской Германии, не может избежать упоминаний о Гитлере, наследие диктатора Рафаэля Трухильо, чей террор, по мнению многих доминиканцев, был связан с проклятием фуку, преследует Доминиканскую Республику и по сей день. В расширенной сноске Диас пишет:

«Для тех, кто пропустил две обязательные секунды доминиканской истории: Трухильо, один из печально знаменитых диктаторов двадцатого века, управлял Доминиканской Республикой с 1930 по 1961 годы с неумолимой и стабильной жестокостью. Тучный мулат со свинячьими глазками и садистскими наклонностями, выбеливавший себе кожу, носивший обувь на платформе и обожавший бельишко наполеоновской эпохи, Трухильо (также известный под именами Эль Хефе – Шеф с большой буквы, Скотокрадово Семя и Мордоворот) сумел взять под контроль всю политическую, культурную, социальную и экономическую жизнь в ДР, применив весьма действенное (и не раз опробованное) средство – микс из насилия, в том числе над женщинами, запугивания, кровавой резни, раздачи должностей и террора; на страну он смотрел как на плантацию, где хозяином был он и только он».

Тема проклятия фуку и наследия террора Трухильо пронизывает весь роман. Именно из этого контекста вырастает чувство, что насильственная смерть Оскара напрямую связана с той ужасной цепью событий, которая началась еще во времена, когда Трухильо отправил в тюрьму его деда по материнской линии за то, что тот не отдал на потеху похотливому диктатору свою дочь.

В истории идет речь о своего рода противостоянии между Америкой с ее городами вроде Патерсона, где живут Оскар и другие доминиканские иммигранты, и их родиной. Это напряжение чувствуется хотя бы в той самой сноске: «Для тех, кто пропустил две обязательные секунды доминиканской истории…», где далее упоминается, что режим Трухильо поддерживался Соединенными Штатами.

Америка 1980-х и пригородного типа городки штата Нью-Джерси, которые описывает Диас, едва ли не более примечательны отсутствием культуры, нежели ее наличием. В романе есть как бы вскользь упоминания о президенте Рейгане и о каких-то текущих событиях, но это не создает ощущения связи, общности людей или того, что у них есть некая высшая цель. Заявленные места действия – рабочий район, где живет Оскар, его старшая школа, торговые центры, Ратгерский университет и даже набережная в Эсбери-парке – лишены намека на хоть какую-то магию, не способны вызвать позитивную эмоцию и уж тем более спровоцировать кого-то на романтику. Люди выглядят жесткими и не терпящими слабости. После окончания колледжа Оскар в целях предотвращения депрессии придумывает себе странное развлечение – ездит по городу по ночам. Диас, от лица Джуниора, пишет об этих «прогулках»: «Каждый раз, трогаясь с места, он думал, что это его последняя поездка. Колесил повсюду. Заплутал в Кэмдене. Нашел место, где я вырос. Проехал через Нью-Брунсвик в час, когда люди вываливались из клубов, он смотрел на них, и его желудок горел огнем. Добрался даже до Уайлдвуда в поисках кофейни, куда он явился спасать Лолу, но заведение закрылось». Города штата в книге лишены индивидуальности, конкретики, души. Нью-Джерси Джуно Диаса мертв и враждебен.

После окончания колледжа Оскар устраивается работать преподавателем в свою старую среднюю школу. «Неужели школа Дона Боско, с тех пор как Оскар оттуда выкарабкался, чудесным образом изменилась, проникшись духом христианского братства? <…> Я вас умоляю. <…> Каждый день он наблюдал, как «крутые» парни мордуют толстых, некрасивых, умных, бедных, темнокожих, черных, необщительных, африканцев, индийцев, арабов, иммигрантов, странных, женоподобных, геев, – и в каждом из них он видел себя».

Нетрудно догадаться, почему многие доминиканские иммигранты мечтают вернуться на свой теплый родной остров. С какими бы проблемами, невзгодами и ужасами, а их было немало, ни сталкивалась Доминиканская Республика, она ощущается этими людьми тем, чем и является для них на самом деле, родиной. И у нее есть влияние. Диас пишет: