3 шага в пропасть

Итак, «все проявления критики существующего строя не имели объективной основы внутри Советского государства». Так это или нет показала сама жизнь… А тогда об этом говорилось много и увы! мягко говоря, далеко не в пользу объективности. Отрицалось все… И это не могло быть по-иному, жрецы-идеологи крепко зажали немногих искренних и проницательных патриотов. А как горячо болтуны из идеологических контор доказывали, что социализм наступил навсегда, а после него по всей земле наступит коммунизм? Куда при этом девалась их пресловутая диалектика, прежде всего заключающаяся в единстве и борьбе противоположностей? — О подобных мелочах предпочитали не вспоминать. Обычной их формулировкой было что-то типа:«советское общество по самой социально-политической природе своей не расположено к буржуазным влияниям». На Марсе, что ли оно было???

Многократно говорили об этом все высшие руководители партии и государственных учреждений послесталинской поры, писатели-публицисты и идеологи: Ю. В. Андропов [2.79. С. 2; 2.80. С. 726–727; 2.81. С. 21]; А. Е. Бовин [2.82. С. 13]; Д. А. Волкогонов [2.83. С. 230–231]; Л. Ф. Ильичев [2.84. С. 17]; В. В. Кузнецов [2.85. С. 95]; Е. К. Лигачев [2.86. С. 2]; Н. С. Хрущев [2.87. С. 84]; Г. Х. Шахназаров [2.88. С. 217]. Удивительно здесь скорее всего «единодушие» людей, которым мы ставим разные и даже совершенно противоположные оценки.

Конечно же, мы выбрали далеко не все высказывания такого рода, а только первые попавшиеся нам под руку — как эти партийные деятели, так и другие, в том числе руководство коммунистических и рабочих партий соцблока, не раз высказывались, что реванш-де буржуазии и успех геополитических врагов невозможен. Запущенное впервые еще на XXI Съезде КПСС (1959 г.) положение о полном и окончательном построении социализма было на следующем съезде занесено в Третью программу партии (1961 г.) и осталось в Новой редакции Третьей программы (1986 г.). Эти положения знали все — потому, что еще в школе вдалбливали в голову, что полная и окончательная победа социализма как раз и означало то, что реставрация капитализма в СССР более невозможна ни при каких обстоятельствах, гарантами провозгласили то, что теперь (в отличие от довоенного состояния) СССР не одинок на мировой арене, а существует целая мировая система социализма, кроме того победить в прямой войне нас невозможно — для этого имеется надежный ракетно-ядерный щит, то же самое было подтверждено и добавлено, что теперь наш курс — прямая дорога к коммунизму. Мимо этого теперь пройти было нельзя — во всей системе политической учебы это вдалбливалось и повторялось, повторялось и вдалбливалось и создало свой нужный согласованный эффект: в результате народ утратил бдительность, здравый подход сохранили только единицы. Пользуясь их же лексикой можно сказать, что эти товарищи коммунисты лили воду на мельницу господина Даллеса, который провидчески указал, что останутся лишь немногие, очень немногие,

которые будут догадываться или даже понимать, что происходит… Так, кто же были коммунистические жрецы: преступные головотяпы или скрытые враги, желающие прикрыть бахвальством свою враждебность и старающиеся демобилизовать народ?

В противоположность этому сами американцы уделяли большое внимание сохранению устойчивости своей системы и не жалели ни времени, ни типографской краски на описание угроз. Приведем только один пример.

«… в Америке совершенно очевидно широкое социальное волнение, которое имеет далеко идущие конституционные и политические последствия… В Америке проявляется новый феномен, который, вероятно, будет господствовать в семидесятые годы: осознание того, что человек, одержавший верх над своим окружением, должен серьезно поразмыслить и дать ответ — прежде всего в социальной области — на коренные вопросы о целях социального существования. Это пронизывает все усиливающиеся национальные споры относительно характера общества и роли науки, споры, носящие как политический, так и философский характер.

Все эти тенденции враждебны стабильности, признанным ценностям и перспективам. Это уже способствовало распаду национальной целеустремленности, широкому распространению пессимизма среди американских интеллектуалов и неуверенности среди той части общества, из которой выходило руководство страной…

Что же случится, если волнение в США выйдет из рамок?.. Достаточно указать на то, что в этом волнении в потенции заложена возможность распространения социальной анархии, которая приобретет еще более ожесточенный характер в результате расового конфликта, включая постепенную ликвидацию действенной системы правления, особенно в том случае, если национальное руководство, как политическое, так и социальное, распадется и станет деморализованным» [2.89. Р. 114, 115,117] (Цит. по [39. С. 316–317]).