3d, или Дела семейные

— Не любит, не любит, и никогда не полюбит…

Ага, кому понравится напоминание о том, что ты любишь, а тебя — нет? Сальваторе как подстегнули — ему и признавать своё поражение? Он — и не смог очаровать девушку?

А я отчётливо увидела у Норы внутри то место, всегда зажатое, которое и не позволяло ей обращать внимание ну хоть на кого. И разжала его. И освободила ей ноги.

Нора открыла глаза широко-широко, посмотрела на Сальваторе так, будто в первый раз увидела… и глотнула из бокала.

А больше нам ничего и не нужно было.

Они допили вино — глоток он, глоток она — и ушли обнявшись.

Мы выдохнули.

Ну да, это было не слишком честно, но если бы Нора пошла жаловаться и скандалить в присутствии гостей — это тоже было бы не слишком хорошо. Если хотя бы у неё хватило ума сделать это наутро — так нет, я хорошо знала сестрицу, она бы нашла обеих бабушек, дождалась, пока вокруг соберется побольше гостей, и начала бы кричать и рассказывать, какие мы мерзкие пьяницы. А так — пусть будет счастлива хотя бы сегодня. Действие зелья было рассчитано примерно на девять часов, до утра. К тому времени все местные гости разъедутся по домам, а приезжие — будут спать. Ничего, прорвемся, думали все мы.

Мы допили вино, доели еду, спрятали улики — то есть унесли грязную посуду на кухню, и отправились танцевать. Где-то там же мелькала наша привороженная парочка, да какие они были красавцы — просто глаз не отвести! Все говорили, что Нора, наконец-то, взялась за ум, и у неё даже начала складываться какая-то личная жизнь, подумать только! Кстати, внизу в доме есть фотографии с того вечера, они на тех фотографиях тоже попадаются.

Когда они исчезли в направлении дома, никто из нас за ними не пошёл.

Я ночевала вместе с Марго, а Линни — вместе с Алезией. Я спала долго, а когда проснулась, умылась и выбралась из комнаты — меня довольно скоро поймал хмурый Майк и сообщил, что бабушка Илария велела мне идти к ней, как только продеру глаза. Я и пошла — с бабушкой Иларией не спорили.

У неё в комнате уже сидели Марго и Линни, обе под строгими взглядами Иларии, Донаты и Полины. Алезию, как оказалось, успели отпустить. Когда появилась я, то отпустили и Марго. Мол, что с ней разговаривать, не она же вытворила.

Я для виду поинтересовалась — что именно и кто именно вытворил? На самом деле заклятие с Норы и Сальваторе должно было давно уже сойти, и я не сомневалась, что Нора, конечно же, орала и жаловалась.

Бабушка Илария любезно просветила меня, что да, речь идёт о том, кто обидел Нору. Я не видела смысла отпираться и честно призналась во всём, что сделала. Попутно полностью взяла на себя вину и за кражу бутылки и прочего тоже — всё одно пропадать, так хоть другие не пострадают. Конечно, Илария имела возможность восстановить всю картину пошагово, вплоть до слов каждой из нас, но я понадеялась на то, что она удовольствуется признанием и не станет этого делать.

Лианну отпустили, Полину и Донату бабушка тоже попросила уйти. И сообщила, что да, с одной стороны, я вчера продемонстрировала отличный уровень владения способностями, совсем не по возрасту. Сотворить такое заклятие из подручных средств без подготовки, точно рассчитать его силу, и ещё увидеть, что именно мешает Норе нормально общаться с мужчинами — да, это дорогого стоит. У Лианны не хватило бы мастерства, разве что она бы пела (черт, а она ведь подпевала и помогла мне пробить их обоих! — поняла я), остальные двое — обычные люди. Да, она подозревает, что мне помогла диадема, но чего нет, тем и не воспользуешься, я смогла сделать это только потому, что мне это в принципе под силу. Возможно, через несколько лет получилось бы само. И ей, Иларии, как исследователю, это очень любопытно.

Но есть и плохие новости — такие дела не могут оставаться безнаказанными. Нора пришла в себя и плачет, у неё полный разброд в голове — ночью всё было хорошо, Сальваторе оказался внимательным и нежным, но наступило утро, и чары закончились. Он с ходу предложил ей законный брак, и его родители оказались согласны. Но она прогнала его, и его родителей тоже, и молится в часовне. Увы, она не тот человек, для которого такое воздействие прошло бы безобидно. Она не в ладах с собой и очень несчастна сейчас. Поэтому…

В общем, наказание было таким: весь осенний семестр до Рождества без посещений родственников и без парижской школы. И она заблокировала во мне способности, я могла пользоваться ими только на занятиях с кем-то из старших — с ней, с Донатой, с какой-нибудь Доменикой. Тоже до Рождества. Если не случится каких-нибудь рецидивов, конечно.

А в награду за отлично решенную задачу наказание вступит в силу только с первого дня нового учебного года. Каникулы мне оставили. Но предупредили — если вдруг что, срок наказания будет увеличен.

И, как я понимаю теперь, на мою память тоже были наложены ограничения. До тех пор, пока кто-нибудь при мне не вспомнит эту историю. А им всем было строго-настрого наказано не вспоминать.

32. О принцессах

* 80 *