419

И поэтому, когда Иронси-Эгобия наконец послал за Ннамди, Амина возликовала. Она будет это вспоминать – как она обрадовалась, когда за Ннамди явился Тунде. Как светло улыбнулся ей Ннамди.

106

– Деньги принес?

– Поймите, – с сугубой искренностью взмолился Уинстон, – для меня эта наша встреча – уже смертельный риск.

Лора уставилась на него:

– Ты принес деньги или нет?

Они сидели в салоне возле гостиничного бассейна. Уинстон не пожелал встречаться в вестибюле – не хотел показываться консьержу на глаза. Поэтому Лора выбрала этот людный закуток. Мимо бродили постояльцы в банных халатах, горничные катали тележки туда-сюда по узорчатым коврам.

– Умоляю вас, мисс, – сказал Уинстон. – Прислушайтесь к голосу разума. Ради вашей и моей безопасности бросьте эту безумную охоту. Езжайте домой, мэм. А иначе, я боюсь, кто-нибудь погибнет.

– Ну, – сказала она, – уж явно не я.

Натянутая улыбка.

– Прозреваете будущее? Знаете, что грядет?

– Слушай. Пока не получу деньги, я отсюда не двинусь. Ты упустил свой шанс, если хотел меня убить.

– Я никого не хочу убивать. Но прикрывать вас больше не могу.

– Прикрывать? Меня не надо прикрывать. Мне надо денег. Сию минуту. Ты их принес или не принес?

– Мисс, пожалуйста…

Она начала подыматься.

– Погодите, погодите. Да. Я принес.

Он протянул ей сумку. Лора открыла, порылась и не подумала пересчитать.

– Это найры. И этого мало. Я просила доллары.

– У меня больше нет! Здесь все, что было. Я с утра в банке торчал. Снял все, что имею. Не успел обменять.

– Этого мало.

И неважно, сколько он принес; этого мало, этого всегда будет мало.

– Погодите, погодите. – Из внутреннего кармана он вынул толстый манильский конверт. – Вот на это я собирался жить.

Она склонилась к нему, улыбнулась – оскал от уха до уха.

– Попросил родителей продать телевизор? Который мой отец спонсировал? – И затем: – Все. Равно. Мало.

– Но, мисс…

– Открывай бумажник. Поглядим, сколько там у тебя.

Она забрала все. Толстенную пачку найр. Даже монетки, хотя кобо – это какая-то мелкая доля американского цента. Когда он предложил ей медальон со святым Кристофером, «ролекс» и «рэйбаны», стало ясно, что она выгребла все до донышка.

– Часы и очки оставь себе. – Она поразмыслила насчет медальона. – И это тоже. Жди здесь. Схожу в бизнес-центр, узнаю, какой курс.

– У меня ничего не осталось. Поймите, моя жизнь в опасности. Прошу вас. Помогите мне выбраться из Нигерии. У меня проблемы с визой – в результате недоразумения. Спонсируйте меня, я приеду в вашу страну. Буду работать, перевезу родителей. Мы принесем пользу вашей стране. Верну вам впятеро больше, чем должен.

Образованный молодой человек, честолюбие и деловая смекалка из ушей лезут. Да уж, от него будет польза.

– Помогите мне выбраться, мисс. Тогда я смогу все исправить. Если вы меня тут бросите, меня побьют и уничтожат. Вы забрали у меня все. Помогите получить визу, я вам вдесятеро больше верну.

– Хватит и впятеро. Я отнесу деньги в банк, проверю, примут ли их, и мы поговорим о твоей визе.

– Спасибо вам, мэм, спасибо. Вы не пожалеете.

Когда пришла охрана, он так и сидел, оживленный и окрыленный.

В банке Лора выложила на стойку пачки крупных найр. Отложила одну пачку на завтрашнее такси в аэропорт, остальное отдала кассиру на пересчет и обмен, заполнила бумаги, сообщила номер своего паспорта. Обычно денежный поток тек в другую сторону, но бывало и наоборот; это же отель «Амбассадор», тут сделки заключаются что ни день. По местным понятиям, сумма не так уж велика. Значительна – Лоре пришлось старательно заполнять документы, – но нет повода бить тревогу. Тут ведь миллионеры останавливаются. Кассир поставил печати, поставил нужные подписи у нужных менеджеров, протянул Лоре чек.

– То есть деньги у меня на счету? – спросила она. – В Канаде?

– Да, мэм.

– Вы уверены?

– Да, мэм.

Лора прошла через вестибюль, попросила швейцара вызвать охрану. Когда охранники прибыли, пожаловалась, что за ней постоянно таскается какой-то юнец.

– Угрожает, домогается. По-моему, он здесь не живет. Может, он вор.

Лора смотрела, как Уинстона волокут к дверям, как он молит охранников, в панике шныряет глазами, ищет ее.

«Прощай, Уинстон».

Она победила, но…

Не торжество обуяло ее – одиночество. Ни дождя конфетти, ни лавины воздушных шаров. Никакого шампанского. И папы тоже нет.

В баре она выпила что-то пенистое и сладкое, погрузилась в уютную хлорку, долго, неторопливо, торжествующе плавала в бассейне. Выдох, вдох. Выдох под водой, вдох над водой. Кролем, брассом, баттерфляем. Пока плавала, в голове мелькнуло, что, может, не стоило так поспешно отсылать из страны деньги Уинстона: теперь, если дело обернется плохо, ей не о чем будет торговаться. Мысль стремительно всплыла и тотчас утонула; Лора перевернулась, легла на спину, закрыла глаза, а за ней медленно расходились волны.