419

Вчерашняя экскурсия по Лагосу оставила по себе потницу. Пот забил поры, мелкими волдырями вздулся на шее и предплечьях, а если чесать, становится только хуже. Она обмазалась кремом из гостиничной аптеки, но сыпь все равно бурлила и горела под кожей. Словно тело тушится на медленном огне; после бассейна Лора долго стояла в душе раздевалки, и на нее лилась вода.

Насухо вытерлась, выжала купальник, еще выпила в гостиничном салоне; телевизор на стене беззвучно проигрывал сцены бунтов. Бензиновый дефицит в Абудже. Этнические конфликты на плато Джос. Конкурс красоты в Лагосе. Заголовки ползли по низу экрана, офицер в военной форме говорил в микрофон, и его рот безмолвно жевал слова. Позади него на судно береговой охраны с маркировкой ООК грузили тела, обернутые в клеенку, – судя по заголовкам, повстанцев и заложников вперемешку.

До номера она добралась уже к вечеру, от «маргарит» осоловев, тоскуя по отцу. Замок открыла карточкой только с третьей попытки, несколько раз ткнулась в стену, пока искала ванную. Почему в гостиничных номерах всегда такой мрак? Она повесила купальник сушиться на перекладину в душе, плеснула водой в лицо, поглядела на себя в зеркало.

«Надо же, я в Африке».

У нее получилось, она выжила, завтра полетит домой.

И лишь тогда она сообразила, что в номере не одна. Вышла из ванной и почувствовала. Телефон у двери туалета. Можно запереться там, вызвать охрану, поднять хай до небес. Ничего такого она не сделала. Поступила, как все поступают в такой ситуации. Громко спросила:

– Кто здесь?

Горничная? Радио на минимальной громкости – слышно только в полной тишине?

Ничего подобного. Улыбка, а к ней прилагался юноша. Сидел в кресле у окна, в полумраке, под новорожденной луной. В руках нож для писем – впрочем, нет, не нож.

Лора Кёртис провалилась в мир иной, в фальшивый мир, сотворенный не без ее участия.

«Мисс Пурпур, в спальне, пестиком для льда».

– Добрый вечер, мэм.

107

Брат-фармазон наклонился так близко, что Ннамди чуял каждый выдох, приторную вонь липкой крови в легких.

– Рыбу острогой забивал? – спросил Иронси-Эгобия.

– Конечно, брат. Я ж из Дельты, мы с малолетства рыбу забиваем.

– Да уж. Здесь то же самое. Раз-два, в жабры, рвануть посильнее, пускай течет. Раз-два – и что ни захочешь, все твое. Ларек на рынке, инструменты, будущее твоего ребенка. А за это с тебя только одно: раз-два и пошел.

«Все, что нам нужно». Ннамди кинул камушки, попросил наставлений, но ответа не получил. Он совсем один.

И эта ойибо тоже.

108

Лора – в горле пересохло. От голоса остался шепот:

– Это из-за денег?

Улыбка погрустнела.

– Всегда из-за денег, мэм.

Юноша, похоже, примирился с тем, что сейчас произойдет. Давно сидит в темноте, нервозность, страхи – все рассеялось. Осталось одно: он, она и то, что необходимо сделать.

Лора заговорила, голос дрогнул:

– Вас Уинстон прислал?

Он вроде удивился:

– Какой Уинстон?

– Мой… деловой партнер.

– Нет, я здесь не поэтому. Прошу вас, мэм. – Он указал на кресло. – Я хочу рассказать вам сказку.

109

Пальмовое вино, лунный свет. Сонные дети и сказка внутри другой сказки, длинной.

Отец Ннамди баюкал детвору: