419

– Ничего не знаю. Комендантский час ввели, но город не закрыли. Пока еще. Я слыхал, похитили много иностранных рабочих. Кого-то из автобуса компании вытащили, прямо в городе, при свете дня! Военные против бунтовщиков. Бунтовщики против полиции. Полиция против военных. Вертолеты против мотоциклов. Мотоциклы против пулеметов. А иджо против всех. Все это и вообще ничего. Ситуация меняется каждый день – да куда там, каждый час. Главное, вы вернулись – это уже счастье. Я боялся, что вас обоих потерял, о грузовике уж не говоря.

Скрип петель – и появилась маленькая фигурка.

Турок поглядел на Амину, затем на Джо:

– А это еще что?

И вот теперь она сидела перед Турком над ремонтным цехом, молчала, и на языке у нее был вкус жасмина и Сахеля.

Игбо Джо из шланга мыл цистерну, счищал застывшую глину из колесных ниш и отскребал верхний слой погибших насекомых с решетки. Ннамди отчалил тратить деньги. А Турок беседовал с девушкой.

– У меня раньше была гостиница, – сказал он. – Однако нынче от гостеприимности никакого проку. Но я все равно скучаю. Что должен, то и делаешь. Ваш чай, – прибавил он. – Пейте, пока не остыл.

Она кивнула, допила.

У него были дочери.

– Говорят, бизнес жесток, но с чего бы? Можно покупать и продавать, но не сбиваться с пути, правильно же? Здесь небезопасно, – сказал он. – Очень. Мне принадлежит половина пакгаузов в порту Геенны, и даже я не могу выйти из Старого района без вооруженной охраны. До чего ж мы докатились. На севере кровопролитие, здесь закипают старые обиды – вот-вот начнут убивать. Особая объединенная комиссия закрывает нелегальные нефтеперегонки. По ручьям шастают патрульные катера, чуть увидят бункеровщиков – стреляют на поражение. Мобильная полиция выкуривает из Дельты диверсантов. Таким, как вы, в городе опасно. Вы же, я так понимаю, хауса?

Она покачала головой.

– Это хорошо. Какие и были хауса, все сбежали. Но может, и неважно, что вы не хауса. Вы с севера – мы же понимаем, что это значит. У игбо с хауса давняя вражда. Обычно побулькивает на медленном огне, но теперь такое творится… – Он вздохнул – грусть со смирением пополам. – Может, и на меня замахнутся. В самое пекло всегда попадают чужаки. Говорю же, хауса, их родные, фула, которые на них работали, – все эвакуированы. Но вы… вы же не можете вернуться?

– Не могу.

Кто-то затопал по лестнице. Ннамди бежал, перепрыгивая через две ступеньки.

– Стреляют ближе, – сказал он. – Но я почти не натыкался. Был на рынке. Грузовик набит, можно ехать! И деньги при мне! – просиял он.

Турок улыбнулся:

– Вы с Джозефом всех нас озолотили. Весьма достойно похвал. Что до девушки, – он вежливо указал на Амину, – пускай остается, пока не родится ребенок. Освободим ей кладовку, вынесем старые бочки, там можно спать. Ннамди, тебе, конечно, придется нанять повитуху какую. Но ты при деньгах.

А когда ребенок родится? Что тогда?

Ннамди предвидел эту минуту – думал о ней с тех пор, как кинул камушки в Локодже.

– Мне нужно доставить припасы к себе в деревню, – сказал он. – А то мать будет беспокоиться. И между прочим, – он повернулся к Амине, – у нас в деревне моя тетка живет, она повитуха.

Амина посмотрела на Турка, Турок на Ннамди.

– Ясно, – сказал Турок. – Думаешь, она перенесет дорогу? Путь-то опасный.

– Если доехала из Кадуны, уж на лодке в Дельту доберется. Если захочет.

75

Ннамди нанял лодку у Турка – маленькую, с подвесным мотором, на носу краской намалевано: «Химар».

– Это значит «осел», – засмеялся Турок. – Надеюсь, ей хватит упрямства, довезет вас.

И с тем он пожелал Амине и Ннамди всего наилучшего. Игбо Джо, однако, любезности не хватило.

– Чего?!

Джо затягивал гайки на колесах «Мечтать не вредно» – стандартная процедура техобслуживания после долгой дороги, – и теперь вскочил с гаечным ключом в руке, потрясенный, но не лишившийся дара речи. Дар речи ему никогда не отказывал.

– Это что за глупости? Что за мумба-юмба у тебя в башке? Иисусе непотопляемый, она что, околдовала тебя? Ты повезешь ее – вот ее?  – в это свое захолустье? На ручьях бандиты и полиция кишмя кишат. Ты ж не доберешься, а если и да – дальше что? Думаешь, иджо ее удочерят? Да они ее сожрут с потрохами.

– Джозеф…

– Ннамди, поехали со мной. Дай ей денег, оставь ее. Мы с тобой горы свернем. Слышь, мне теперь в Камерун сгонять надо. Ну, до границы. Поехали – разбогатеем оба. А женщины там какие! Ах, какие там женщины. Куклы нолливудские по сравнению с ними – все равно что жабы бородавчатые. На границе красота – залюбуешься. Поехали.

– Мне надо в деревню. Я слишком надолго уехал.

Джо вздохнул – скорее рыкнул. Повернулся к Амине:

– А ты чего? Охота тебе в болото? Я слыхал, они там людоеды. У пацана этого по ночам в животе урчало – я-то видел, как он на меня зырил, аж слюна по подбородку. Я глаз не сомкнул, чесслово! Боялся, что проснусь – а он надо мною с вилкой и перечницей стоит.