419

– Это ты-то глаз не сомкнул? – засмеялся Ннамди. – Да ты и за рулем глаз не открываешь. И вообще, игбо мы не едим. Они костлявые. Хрящи да шкура. – Сообразив, что Амина занервничала, Ннамди обернулся к ней: – Не беспокойся, дитя. Никто тебя не съест.

– Сначала поджарят, – пробормотал Джо. И Ннамди: – В эту свою вонючую трясину ты рвешься, а со мной деньгу зашибать не рвешься? Что за ерунда такая?

– Мы добры к гостям, – сказала Ннамди Амине. – Не волнуйся.

Стрельба снаружи приближалась.

76

В перегруженном такси, экспроприированном в ремонтном цеху, Джо подвез их к причалу на Судоремонтном ручье.

Настоял на том, чтоб помочь Ннамди погрузить припасы на «Химар». Стеклопластиковый корпус, навесные моторы – от миделя до кормы все забили ящиками фанты. Квадратными жестянками с пальмовым маслом. Банками сгущенки. Связками зелени. Вяленой треской. Мукой гарри для клецок. Цементом для ремонта стен. Флаконами с пенициллином в таблетках. Перекисью водорода от порезов и вазелином от ожогов, бальзамами, чтоб заживало, и марлей, чтоб перевязывать то, что заживает. Ящиком вьетнамок. Полиэтиленовыми пакетами с отпугивателями москитов. Новыми сетями. Футбольным мячом для школы. Солнечными очками и раскрасками.

Когда все погрузили, лодка опасно просела в воде. Джо накинул сверху брезент, под плевками с дождливых небес помог закрепить края, пожал Ннамди руку – предплечье к предплечью.

– Если передумаешь, еще успеешь смотаться со мной в Камерун. Я уезжаю через месяц, перед муссонами.

– Может быть, – сказал Ннамди, хотя знал, что не передумает: камушки давным-давно упали. – Не исключено.

Портовая вода, загустевшая от нефти. Дождь на нефти – бусинами. Джо на причале.

Чихнув и запнувшись, моторка зафыркала и ожила. Мальчишка-огони, рулевой, отвел «Химар» от причала, заложил вираж.

Ннамди стоял на носу, воздев руки.

– До свиданья, Игбо Джозеф!

– Я не игбо! – взревел тот. – И меня не Джозеф зовут!

Когда кровь превратится в деготь и по телу расползутся язвы, когда откажет иммунная система, а тело лишится сил, Джо из Оничи еще долго будет вспоминать кадунскую поездку с Ннамди из Дельты – будет вспоминать с нежностью, пока огни не погаснут один за другим.

Амина в жизни не ступала в лодку и, когда та дернулась, в ужасе вцепилась в борта. Ннамди стоял, прямой и сильный, махал Джо на причале, а тот все уменьшался.

– Ноао! – закричал Ннамди.

Джо тоже махал – широко, открытой ладонью, туда-сюда. На прощание заорал:

– Я еще голой жопой тебе на рожу сяду!

Ннамди засмеялся, лодка развернулась, и они отбыли.

Джо и Ннамди никогда больше не встретятся.

77

Язык. Скрывает и обнажает равно.

Лора размышляла о торжествах и тождествах. О «вас» и «ваш». Характерные ошибки и семантические слепые пятна – как отпечатки пальцев, как клейма. Даже Лора, хоть и литред, всегда задумывалась, натыкаясь на «отличный» и «различный», и ей никогда с первого раза не давалось рудиментарное первое «р» в слове «сюрприз». Она знала, что ему там самое место – без вопросов, – но все равно на вид – вылитая опечатка. Поручи ей переписать словарь, начала бы с сюрприза.

Поздравления с тождествами! Проверка орфографии в текстовом редакторе ошибку не заметит. Это тебе не по клавишам промахнуться. Тут иначе. Это надо всякий раз печатать самому.

Просто слова перепутали? Или не просто?

А вдруг это ниточка, что по воздуху ведет с Земли в пустоту, со спутника и обратно, через океан, через целый континент, по оптоволокну, затем в последний раз прыгает в воздух, в беспроводной маршрутизатор и на отцовский жесткий диск. Ниточка, что ведет отсюда – туда, из бунгало в Брайар-Хилл – в Далекое Далеко. Поздравления с тождествами.

78

Рулевой вел «Химар» вдоль берегов Судоремонтного ручья, к центральному каналу, а там направил лодчонку на морские пути гигантов.

Нефтяные танкеры избавлялись от резерва, готовя трюмы к новым порциям, и канал покрывали остатки слива. Те танкеры, что уже облегчились, шли дальше, перед собой толкая волны, точно тесто под скалкой, а позади волоча распускающийся кильватер. Когда мимо проходил такой танкер, «Химар» и другие лодчонки через секунду взбирались по волне, взлетали, затем падали. Рулевой-огони газу не поддавал. Переваливал через волны бочком; Ннамди сидел лицом к ветру, Амина цеплялась за борта.

Плоскодонки, доверху груженные бананами и вязанками хвороста, теснились вдоль берега, лодочники нащупывали путь шестами и веслами, стараясь одолеть накат валов.

– Мой отец! – крикнул Ннамди Амине. – У него была такая лодка. Теперь моя.

Они миновали танкер-развалюху, выпотрошенный и заваленный на сторону, его клепаные швы истекали ржавчиной. Появились замерные станции – сплетались трубы нефтепровода. За колючей проволокой у береговой линии – аванпосты нефтяников, цветовая азбука: «Шеврон» и «Агип», «Тексако» и «БП».

Ннамди рассмеялся.

– Добро пожаловать в республику «Шелл»! – весело крикнул он.