419

– Не, газ. Пока до факела не доберется. – И они указали на огненный столб у него за спиной.

– Газ? Природный газ?

Они закивали.

– Нельзя сосать природный газ, – сказал Ннамди. – Убьетесь же.

Они засмеялись, ответили на иджо:

– Еще как можно.

Ннамди снова глянул на бочку, попятился.

– Расслабься, братуха. Там пусто. Дырявая. Назад тащили, залатать.

– Не нефть, а газ. – Ннамди покачал головой. – Как вам это удается?

Их предводитель постучал пальцем по виску.

– Иджо находчивы, – засмеялся он.

Сначала они вскрыли сборный трубопровод, думали утечку подстроить. Нефтяники усовершенствовали систему датчиков, научились быстрее вычислять падение давления и теперь быстрее перенаправляли потоки – на отсос оставалось гораздо меньше. Деревенские решили, что за утечки шелловцам все равно придется платить компенсацию. А еще лучше – нанимать местных на очистку. Тут особо не очистишь, в мангровых-то болотах, но можно слегка подсобрать и получить деньжат. К сожалению, нефтяники не желали присылать бригады, опасаясь ловушек и новых заложников. Так что трубопровод протекал. Ннамди видел – оттуда и текло в лагуну.

– Жалко, – сказали парни. – Очистка – непыльная работенка. Ну вот, и мы решили на газ перейти. Газовые трубы пластмассовые, отсосать легче – никто ж не ожидает. Сверлим, как пальмы, теми же сверлами. Помнишь свою первую пальму, Ннамди?

– Помню.

– Сто лет уж прошло. Мы тогда были совсем мелкие.

– Да уж.

– А думали, что взрослые.

– Вот-вот.

Газовая труба шла к факелу под водой.

– Нырнули, просверлили дыру, – объяснил другой парень. – Когда утечка, газ сразу пенится. Ну, мы опять нырнули, пришпандорили шланг – та еще задачка. Вывели на сушу, присобачили кран, теперь проще простого. Вертишь кран туда-сюда, и все. Наполним все, что плотно закрывается. Консервные банки, стеклянные банки, бутылки. Не чистый, конечно, но если пару деньков постоит, получается керосин. Только вот на каплю керосина уходит много газа. Ну мы и подумали, что лучше нефтяные бочки. Накачиваем, потом запаиваем. Очень быстро надо, пока не утек.

Ннамди не поверил своим ушам.

– Запаиваете?

– Ну да.

– Но они же…

– Взрываются? Бывает. Помнишь Сэмюэла и Удачу? Братьев? Оба сгорели. И с ними их двоюродный – этот выжил, но лучше б умер. Ему веки сожгло. И кожу всю. Грузили бочку, уронили нечаянно, а она по борту чиркнула – ну и искра. Паров-то много в воздухе – хватило. Говорят, аж из Олобири взрыв было видать.

Один парень еле стоял на ногах. Глаза помутнели, смотрят в никуда. Ннамди видал эти остекленевшие зенки у воинов Эгбесу, только парню не хватало ухарства – или джина.

– Сложней всего охранять. Круглые сутки у трубы дежурим. По очереди, работаем посменно. А из шланга и из крана подтекает. Надышишься – голова болит.

Ннамди оглядел его недужных друзей, изнуренных и исхудавших.

– Кончайте, – сказал он. – Заболеете от этого газа. Он вас отравит.

– Уже отравил. – И на иджо: – Злосчастье наше, да, Ннамди? Сидеть верхом на этом сокровище, которое все хотят. За что нас боги наказали? Нефтью этой прокляли? За что?

– Не знаю.

– Может, в ней души игбо и других всяких, кого мы ловили? Может, это их кровь нас преследует?

– Тогда бы, друг мой, ойибо тоже от нефти болели.

– По-моему, Ннамди, они и болеют.

В нависших облаках застрекотал вертолет. Парни обернулись; стрекот затихал очень долго.

– Что-то надвигается, – сказали они.

88

Когда Ннамди вернулся, мать лепила пироги из ямса с кассавой, передавала Амине, чтоб та посолила.

– И что нам сказали боги? – осведомилась мать.

Амина вынесла пироги во двор – положить на уголья.

Ннамди посмотрел на мать:

– Скажи мне, что хочешь, чтоб она осталась. Скажи, что она гостья, скажи, что ей в этом доме рады. Скажи мне это, и мы уйдем.

– Она и есть гостья, – ответила та. – Но ей тут нельзя.

– А куда податься? Только не говори, что в Портако. В Портако заваруха.

– Не в Портако. В Лагос.

– В Лагос? К йоруба?

– Лагос – большой город, каких только городов не понамешано. Иджо, игбо. Даже хауса. У тебя родич в Лагосе. Можешь к нему. Очень важный бизнесмен. Возьмет тебя под крыло. – Она вытерла руки, написала что-то на бумажке. – Вот. Нормального имени на иджо ему так и не дали, но он все одно родня, поможет тебе.

На бумажке – номер телефона, а ниже имя: ИРОНСИ-ЭГОБИЯ.

Огонь

89

Для начала она составила таблицу стилей.

«Поздравления с тождествами». Крохотная ошибка, не очень-то редкая – но это тончайшая ниточка, можно дернуть. Так распускают гобелен. Или свитер.

Сначала Лора прошерстила нигерийские письма к отцу, подчеркнула орфографические странности и отметила семантические причуды. Исходила из того, что вся толпа отцовских корреспондентов – умирающий поверенный, отчаявшаяся сиротка, коррумпированный банкир, мафиози – один и тот же человек.

Список разрастался.

...