5-6. Дворы Хаоса. Козыри Судьбы

— Не понимаю, как он мог узнать. Я научился быть полностью пассивным при этом. Я научился сдавать их и легонько касаться в тот момент, когда чувствовал хоть малейший контакт. Потом, когда он возникал, я переносил внимание на говорящих. Однажды, выйдя так на вас, я даже обнаружил, что могу иногда проникать в ваши мысли, даже когда вы не пользуетесь Козырями… если вы достаточно отвлечены, а я не позволял себе никакой реакции.

— И все же он знал.

— Это наверняка возможно, — сказала Фиона, и Блейс кивнул.

Рэндом подошел ближе.

— Что ты имел в виду, когда спрашивал про бок Корвина? — поинтересовался он. — Откуда ты вообще мог узнать, если не…

Кэйн только кивнул. Я увидел вдалеке Бенедикта и Джулиэна; они стояли вместе и обращались к своим войскам. Но после молчаливого кивка Кэйна я мгновенно про них забыл.

— Ты? — прохрипел я. — Ты пырнул меня?

— Выпей, Корвин, — сказал Рэндом, передавая мне свою флягу. Это было разбавленное вино. Я с трудом глотнул. Жажда была нестерпимой, но я остановился после нескольких хороших глотков.

— Рассказывай, — сказал я.

— Ладно, за мной ведь должок, — сказал Кэйн. — Когда я узнал из мыслей Джулиэна, что ты привел Брэнда обратно в Янтарь, то решил, что первоначальная догадка была верной, — что вы с Брэндом заодно. Это значило, что вас обоих следовало уничтожить. Той ночью я использовал Образ, чтобы спроецироваться в твои комнаты. Там я попытался убить тебя, но ты двигался слишком быстро и каким-то образом ухитрился козырнуться оттуда, прежде чем у меня появился еще один шанс.

— Ну у тебя и глаза, будь они прокляты, — сказал я. — Если ты мог перебирать наши мысли, ты что, не мог разглядеть, что я не тот, за кого ты меня принимаешь?

Кэйн покачал головой.

— Я мог прощупывать только поверхностные мысли и реакции на непосредственное окружение. И то не всегда. И я слышал твое проклятие, Корвин. И оно стало реальностью. Я видел его повсюду вокруг нас. Я чувствовал, что мы все будем в гораздо большей безопасности, если вы с Брэндом исчезнете с пути. Я знал, на что он способен — по его поступкам незадолго до твоего возвращения. Хотя тогда я не мог до него добраться — из-за Джерарда. Затем Брэнд стал сильнее. Позже я предпринял еще одну попытку, но она провалилась.

— Когда это? — спросил Рэндом.

— Когда под обвинение попал один Корвин. Я замаскировался. В том случае, если Брэнду, как и Корвину, удалось бы сбежать, я не хотел, чтобы Брэнд знал, что я все еще в рейде. Я использовал Образ, чтобы спроецироваться в его комнаты, и попытался его прикончить. Мы оба были ранены — ну и кровищи там натекло! — но он тоже ухитрился козырнуться. Затем я вошел в контакт с Джулиэном и присоединился к нему в этой битве, потому что Брэнд явно должен был показаться здесь. Я прихватил стрелы с серебряными наконечниками, потому что был более чем уверен, что он уже не такой, как мы. Я хотел убить его быстро и сделать это издалека. Я напрактиковался в стрельбе из лука и пошел по его следу. И наконец нашел. Теперь все говорят, что на твой счет я ошибался, так что полагаю, стрела, предназначенная тебе, уйдет неиспользованной.

— Премного благодарен.

— Я даже могу попросить у тебя прощения.

— Было б неплохо.

— С другой стороны, я думал, что был прав. Я поступал так, чтобы спасти остальных.

Я так и не дождался от него извинений, потому что как раз в этот момент весь мир, казалось, был потрясен трубным звуком — громким, протяжным, идущим словно отовсюду. Мы озирались в поисках источника.

Кэйн встал и ткнул пальцем.

— Там! — сказал он.

Взгляд мой проследил его жест. Завеса грозового фронта была прорвана с северо-запада, в точке, где из нее исторгалась черная лента дороги. Там на черном коне появился призрачный всадник и затрубил. Все случилось за миг до того, как звуки достигли нас. Мгновением позже к нему присоединились еще два трубача — тоже бледные и тоже верхом на черных конях. Они подняли свои трубы и оглушительно затрубили.

— Что это может быть? — спросил Рэндом.

— По-моему, я знаю, — сказал Блейс, и Фиона кивнула.

— И что? — спросил я.

Но они не ответили. Всадники двигались вперед по черной дороге, и все больше и больше появлялось их на черном пути.

XII

Я смотрел. Великое молчание повисло над вершинами. Войска замерли, не сводя взгляда с процессии. Даже пленные из Дворов, окруженные сталью оружия, смотрели туда.

Ведомый бледными трубачами, шел большой отряд всадников на белых конях, в руках — знамена, некоторые я не узнал; впереди — человекообразная тварь несла Янтарный штандарт с Единорогом. За ними следовали музыканты, некоторые из них играли на инструментах, каких я никогда раньше не видел.