50 книг с моей полки

Вероятно, что бы понять тему отчуждения и свободы, осмыслить позицию главного героя романа Рокантена, необходимо самому стать им, попробовать понять его взгляд на мир как «для-себя» бытие. Стать сознанием Рокантена и, взяв в руки камень, почувствовать, что он есть без тебя, а ты не есть, а существуешь без него. Главный герой романа – это погруженный в собственный субъективный мир индивид, который бесконечно и изначально одинок, он абсолютно экзистентен в своем отношении к миру. Он одинок, но для него одиночество есть данность существования, он копается внутри себя, рефлексирует, понимает свое отчуждение от людей, но выхода он не ищет, он лишь рассуждает свое одиночество «в-себе»: «когда живешь один, вообще забываешь, что значит рассказывать: правдоподобные истории исчезают вместе с друзьями. События тоже текут мимо: откуда ни возьмись, появляются люди, что-то говорят, потом уходят, и ты барахтаешься в историях без начала и конца – свидетель из тебя был никудышный. Зато все неправдоподобное, все то, во что не поверят ни в одном кафе, этого хоть пруд пруди»[232]. Рокантен воспринимает и чувствует «тошноту» «в-себе», тем самым он выдает себе некий Карт-Бланш на суждения, других людей и общества в целом. Перед нами появляется некий «сверхчеловек» Ницше, но не разделяющий взгляды о воле к власти, противопоставляя внутри себя этому суждению природу: «нашлись дураки, которые толкуют о воле к власти, о борьбе за жизнь. Неужто они никогда не смотрели на животное или дерево? Вот этот платан с пятнами проплешин, вот этот полусгнивший дуб – и меня хотят уверить, что это молодые, рвущееся к небу силы? Или этот корень? Очевидно мне должно представлять его себе, как алчный коготь, раздирающий землю, что бы вырвать у нее пищу?»

[233].

Главный герой выказывает в себе некоего «сверхчеловека» в своем суждении об обществе, а именно о жизни Бувильцев: «Я один большинство Бувильцев разошлись по домам, они читают вечернюю газету, слушая радио. Окончившееся воскресенье оставило у них привкус пепла, их мысли уже отброшены к понедельнику. Но для меня не существует ни понедельников, ни воскресений – просто дни, которые толкутся в беспорядке, а потом вдруг вспышки вроде нынешней»[234]

. У Рокантена нет понятия прошлого, как мотива, нет того самого единства трех временных экстазов о котором писал Сартр, он погиб в настоящем. Заброшенный в этот мир главный герой погряз в своем одиночестве и отчуждении от общества, тем не менее, он безгранично свободен. А его свобода, как некий бунт, выступает сугубо негативным явлением, неким тяжким бременем, которое ему приходится влачить на себе: «прошлое – это роскошь собственника. А где бы я стал хранить свое прошлое? Прошлое в карман не положишь, надо иметь дом, где его разместить. У меня есть только мое тело, одинокий человек со своим одиноким телом не может удержать воспоминания, они проходят сквозь него. Я не имею права жаловаться: я хотел одного – быть свободным»[235].

Герой на протяжении романа проходит некую трансформацию. Изначально он отвергает и не принимает чувство любви как такового, не находя в нем спасения от одиночества, видит в нем границы для осуществления абсолютной свободы: «Им хорошо, они доверчиво смотрят на эти желтые стены, на людей, им нравится мир какой он есть, именно такой, какой есть, и каждый из них пока черпает смысл своей жизни в жизни другого. Скоро у них будет одна жизнь на двоих, медленная, тепловатая жизнь, лишенная всякого смысла, но они этого не заметят»[236]. Но, тем не менее, в последствие вспоминает про свою бывшую любовь Анни и пытается в ней найти ту потерянность своего духовного бытия. Встречая ее, понимает, что Анни испытывает чувство «тошноты», в большей степени и стала его испытывать гораздо раньше чем главный герой, а ее способность к любви уже давно выжгло изнутри: «Знаю. Знаю, что больше никто и ничто не сможет внушить мне страсть. Понимаешь начать кого-нибудь любить – это целое дело. Нужна энергия, любопытство, ослепленность… Вначале бывает даже такая минута, когда можно перепрыгнуть пропасть: стоит задуматься, и этого уже не сделаешь. Я знаю, что больше никогда не прыгну»[237]

.

Сартру бесподобно удалось показать всю безысходность и изначальную данность свободы на примере Рокантена. Автор избавил своего героя от материальных проблем, следовательно, от суеты быта. Вследствие чего перед нами предстает именно чистый индивид с глубокими переживаниями внутри себя, не растрачивающий себя на внешние хлопоты. Но, такие люди конечно опасны, они не заботятся об обществе, главный герой презирает этих непосвященных людей, но спасти их не имеет морального права ведь их страх перед открывшемся одиночеством обернется общим безумием.