50 приемов письма от Роя Питера Кларка

Инструмент 29. Предвосхитите драматичные события и значимые выводы

Дайте важные подсказки заранее

Жутковатым испытанием во времена моей юности стала книга The Lottery («Лотерея»)[93] Ширли Джексон. Помню очень короткий рассказ из этого сборника, который начинался невинными словами: «Утро 27 июня выдалось безоблачным, свежим и теплым, каким оно и должно быть в самый разгар лета; благоухали цветы, сочно зеленела трава». Какой прекрасный день для проведения ежегодной деревенской лотереи, должен был подумать я, кто же станет победителем в ней? И что ему достанется?

«Победительницей», конечно же, оказывается Тэсси Хатчинсон, приз которой – быть забитой камнями до смерти, стать козлом отпущения по стародавней традиции, которую практикуют жители деревни: «“Так не должно быть! Это неправильно!” – крикнула миссис Хатчинсон. И камни полетели градом». Эти слова все еще мурашками ползают у меня по спине спустя годы с того момента, когда я прочел их в первый раз.

Тем не менее в начальных нескольких абзацах истории предвещается «неожиданное» избиение камнями: «Бобби Мартин загодя наполнил карманы камнями, и другие мальчишки тут же последовали его примеру, выбирая голыши покруглее». Конечно, я думал, что эти камни станут частью какой-то детской игры. Я и подумать не мог, что они были предвестниками немыслимого финала этой истории.

Недавно я видел фильм, который напомнил мне о силе знаков. Подсказки, помещенные в начало истории, дали то, что называют знаками судьбы, указывающими на важные события в будущем.

В «Гарри Поттере и узнике Азкабана»[94] страшные события в конце удается предотвратить, когда Гермиона открывает Гарри возможность путешествовать во времени с помощью кулона – маховика времени, – который девочка носит на шее. Когда смотришь кино первый раз, такой поворот сюжета становится неожиданностью. Пересматривая фильм во второй раз, я заметил, как часто режиссер делает отсылки ко времени, особенно к визуальным образам огромных маятников и гигантских часовых механизмов.

Может понадобиться несколько раз пересмотреть фильм, перечитать роман, чтобы оценить всю силу знаков. В более коротких произведениях знаки становятся еще более очевидными, броскими. Прочитаем поэму в прозе Uncle Jim («Дядюшка Джим») Питера Майнке:

Что дети помнят о Дядюшке Джиме:на поезде в Рино, куда он ехал разводиться,чтобы потом жениться снова,он встретил другую женщину и проснулся в Калифорнии.

Ему понадобилось семь лет, чтобы выпутаться,но человек, который пел, как Дядюшка Джим,создан для того, чтобы попадать в истории:он это прекрасно знал, и мы тоже.Мать сказала, это от того, что он был средним ребенком в семье,Отец сказал, что где проблемы,

Там ищи Джима.Когда Джим потерял голос, он потратил всена хирурга и отказался от предложеннойпересадки голосовых связок. По правде говоря,он отказался от всего. «Смотри, – сказали ему, –дело твое. Сколько ты еще

хочешь пожить?» – и Дядюшка Джимпоказал палец.Средний.

Автор угощает нас поэмой с изюминкой, со знаком в средней строфе. Джим – средний ребенок, жизнь его всегда полна неприятностей, так почему бы в конце не выразить это средним пальцем?

Что насчет предзнаменований в художественной литературе? Да. В кино? Да. В поэмах? Да. В журналистике? Посмотрим.

В 1980 году огромный нефтяной танкер столкнулся с высоким мостом недалеко от моего родного города, разрушив более 300 метров главного пролета моста и отправив автобус и несколько машин на дно залива Тампа на глубину в 50 метров, в результате чего погибли более 30 человек. Бесподобный Джин Миллер из The Miami Herald, ныне покойный, находился в городе по другому заданию и сумел отыскать водителя автомобиля, который остановился в полуметре от самой кромки обрушенного моста. Вот его незабываемый лид, дополнение к основной истории:

Ричард Хорнбакл, автодилер, гольфист, баптист, в пятницу на своем желтом бьюике «Скайлак» остановился в полуметре от кромки моста Саншайн-Скайуэй в заливе Тампа[95].