А что, если бы

Государственный секретарь Дин Раек впоследствии назвал этот эпизод «нелепой конфронтацией у Чек-Пойнт-Чарли, единственной причиной которой явилось фанфаронство генерала Клэйя». Но при всем действительном фанфаронстве этого жеста он был чреват реальной опасностью. Один выстрел, намеренно или случайно произведенный американским танком, вызвал бы немедленный ответный огонь, и бывшие союзники по великой войне, шестнадцать лет назад обнимавшиеся на Эльбе, теперь вступили бы в перестрелку на Шпрее, с реальной перспективой быстрого разрастания пожара.

Теперь нам известно, что помимо возможности полного взаимного истребления  (весьма вероятной в случае полномасштабной ядерной войны) немногие факторы помогли тому, что «Холодная война» так и осталась холодной в такой степени, как сооружение «Берлинской Стены». После того как она поднялась, напряжение между Востоком и Западом спало. С превращением Стены в почти неотъемлемый элемент политического ландшафта — а также в прибыльный туристический аттракцион и длиннейшую в мире художественную галерею — тот накал идеологического противоборства, который и впрямь мог обратить «Холодную войну» в горячую, стал ослабевать, постепенно сходя на нет в Германии и Европе.

Артур Уэлдрон

Китай без слез.

Если бы Чан Кай-ши не проиграл в 1946 году

Одна из последних статей настоящего сборника является и наиболее острой. Однако похоже на то, что не будь один человек упрям и азартен и не ошибись другой — истинный американский герой — в оценке обстановки, самого худшего, что принесла «Холодная война», можно было бы избежать. Не было бы ни Кореи, ни Индонезийской

[304]и Вьетнамской войн, ни Камбоджи, ни кризиса в Тайваньском проливе, ни «Красной угрозы» в Америке. Это означало бы спасение жизней более ста тысяч американцев, не говоря уж о неисчислимом множестве азиатов.

Азартным игроком являлся лидер националистов Китая Чан Кайши, в конце Второй Мировой войны поклявшийся покончить с господством китайских коммунистов в Маньчжурии. Вопреки советам американцев, он бросил против сил Мао свои лучшие войска, и весной 1946 года был, казалось, недалек от решающей победы. Но вскоре ему пришлось остановить наступление под нажимом генерала Джорджа Маршалла, пытавшегося примирить националистов и коммунистов. Сторонникам Чана уже не удалось восстановить наступательный импульс, и три года спустя их вытеснили с материка на остров Тайвань. Но что, если бы итогом гражданской войны стало образование не одного, а двух континентальных китайских государств?

Артур Уэлдрон

, специалист по современному Китаю, является профессором международных отношений Пенсильванского университета и директором Азиатской студии Американского Института Предпринимательства.

Попробуйте представить себе эпоху «Холодной войны» без «Красного Китая». Надо полагать, что даже при сохранении угрозы, исходящей от Советского Союза и находящейся под жестким контролем русских Восточной Европы, этот период был бы куда менее устрашающим. Во всяком случае, без поддержки коммунистического Китая Ким Ир Сен никогда не осмелился бы вторгнуться в Южную Корею, а коммунисты Хо Ши Мина не смогли бы добиться успеха в Индокитае. Не случись разделения страны на коммунистический материковый Китай и антикоммунистический Тайвань, Тайваньский пролив не стал бы взрывоопасной зоной ни в пятидесятых годах XX века, ни в девяностых. Иными словами, без этого непредсказуемого источника конфликтов эпоха «Холодной войны» была бы совсем иной, и гораздо менее суровой.