А что, если бы

Помимо того, уничтожив Рим, монголы уничтожили бы средоточие связи Европы с ее античным прошлым, иссушив источник вдохновения и сделав невозможным будущее творчество Данте, Микеланджело или Леонардо. Даже случись предкам перечисленных гениев уцелеть во время монгольского лихолетья, необходимость суровой борьбы за выживание едва ли предоставила бы их потомкам возможность посвятить себя поэзии или искусству [126].

Впрочем, если Данте с его политическим темпераментом и склонностью открыто высказывать свои взгляды при монгольской власти скорее всего пришлось бы туго, военно-инженерному гению Леонардо могло бы найтись применение.

 Конечно, венский наблюдатель ничего не знал о Леонардо, но понимал, что на равнинах Венгрии затаился ужас, способный уничтожить и оставить без надежды на будущее весь его мир. Он всматривался вдаль, держась за рукоять меча и ожидая рокового удара.

Которого не последовало. В начале 1242 года монгольская орда неожиданно ушла. Одна-единственная смерть, случившаяся в тысячах миль от Вены, спасла христианство. Одна-единственная смерть и сама структура монгольского общества заставили непобедимое войско отступить.

Умер Угэдэй. Гуманный и, невзирая на приверженность к пьянству, незаурядный правитель, третий сын Чингиса не только не растерял отцовское наследие, но и приумножил его. Однако превосходя всех по уровню военной организации, в политическом отношении монголы оставались архаическим союзом кочевых племен, связанных личной преданностью своим вождям. Великий хан умер, и обычай требовал возвращения на родину для выборов нового. На пороге западной Европы грозный Субудай остановил наступление и повернул домой.

В Европу монголы больше не вернулись, занявшись на востоке завершением захвата Китая, а на западе — Ирана и арабских земель. В 1284 г. египетские мамелюки столкнулись с монголами в Святой Земле. Монголы потерпели поражение, что стало началом их конца. Продвижение потомков Чингиса на восток остановили японцы [127]и вьетнамцы. Наступал отлив, страшное испытание для всего человечества закончилось.

В Польше и поныне празднуют день 9 апреля как свою победу, объясняя, что сколь бы страшным ни был разгром при Лигнице, именно эта битва истощила силы завоевателей и охладила их наступательный пыл. Потомки павших в Силезии цепляются за иллюзию, убеждая себя, что жертвы не были напрасны и они заслужили торжество. Но доблесть рыцарей не имела никакого отношения к уходу кочевников. По существу, именно монгольское видение мира, та самая сила, что столь неистово гнала степных воинов вперед, заставила их вернуться на родину и спасла Европу. Но произошло это благодаря всего лишь слепому случаю.

Теодор К. Рабб

Когда бы не столь дождливое лето...

Критическое десятилетие: 1520-е годы