А что это я здесь делаю? Путь журналиста

События меняют человеческие жизни. Но это конкретное событие изменило мою личную жизнь так, как я и не мог себе представить: оно привело меня в Лос-Анджелес освещать процесс. До дела О. Джея я бывал в Лос-Анджелесе, но не слишком хорошо знал этот город. Я знал ресторанчик Nate ‘n Al Deli в Беверли-Хиллз, в котором впервые побывал еще в 1985 году. Лосось, солонина и копченая говядина лежали в стеклянной витрине слева – точно так же, как и сегодня. Рядом с кассой стояла ваза с халвой. Сид Ялловиц сидел во второй кабинке – тот же самый Сид, чья фотография баскетбольной команды всех звезд до сих пор красуется в стеклянной витрине на первом этаже в Еврейском общественном центре Бенсонхерста. Я сел на стул напротив него и сказал: «Здорово, Ялловиц!» Мы как будто снова оказались в кондитерской у Мальца. Сид дружил с Эшером Дэном, наверное, еще с детского сада. Я помнил Эшера по Бруклину. Но понятия не имел о том, что Эшер женился на Айрис Зигель, той самой девочке, которая отказалась выйти со мной из школы, когда мы учились в Лафайете. Теперь Эшер торговал недвижимостью в Лос-Анджелесе и завтракал в Nate ‘n Al Deli. Я сел с Сидом и Эшером и сказал себе: «Можно

снова вернуться домой». В Nate ‘n Al Deli были не только воспоминания о Бруклине. Официантка Кэй Коулмен становилась твоим другом на всю жизнь с первого же момента знакомства. Что это был за характер! Она могла бы стать мэром Беверли-Хиллз. Это была добрейшая женщина на свете. Но не дай бог оставить ей маленькие чаевые! Однажды у меня на глазах она швырнула мужчине доллар обратно со словами: «Знаешь, приятель, тебе он нужен больше, чем мне!» Затрудняюсь сказать, в какой именно момент это произошло, но еще во время процесса О. Джея, что-то сказало мне о том, что я, кажется, прижился в этом городе, который Dodgers тоже считали теперь своим домом.

Я помню, как спросил актера Питера Фалька, снимавшегося в телевизионных детективах, о деле Симпсона. «А, – махнул он рукой, – там дел-то на десять минут для “Коломбо”[104]

». Он полагал, что для раскрытия этого преступления достаточно такого короткого времени. Но эти «десять минут для “Коломбо”» несколько месяцев будоражили всю Америку. И я был в центре событий, не сходя со своего места в Nate ‘n Al Deli.

Оказалось, что Сид играл с О. Джеем в теннис. Один из юристов, работавших на О. Джея, Роберт Шапиро, иногда тоже заходил позавтракать в наш ресторанчик. Так же, как и Рози Гриэр, духовник О. Джея. Одно время гулял слух, что О. Джей признался ему во всем на исповеди, но Рози это отрицал. Рози был тем самым человеком, который защищал супругу Роберта Кеннеди во время покушения и кому удалось выхватить пистолет у Серхана Серхана[105]. Я никогда не забуду запись: «Рози, хватай пистолет!» Рози был другом книгоиздателя Майкла Винера, которого я тоже хорошо знал. Майкл опубликовал историю О. Джея, написанную модельером Фэй Резник, которая заявила, что была лучшей подругой Николь и что О. Джей следил за своей женой. Когда мы договаривались об интервью, которое должна была дать Фэй в моей программе, судья Лэнс Ито попросил нас подождать, пока не будут выбраны присяжные. Мы так и сделали, и потом судья Ито пригласил меня к себе в кабинет, чтобы поблагодарить. Не знаю почему, но мне обычно не везло с парнями по имени Лэнс. Однако с судьей Ито мы как-то сошлись. Мы проговорили с ним почти целый час. Когда я собрался уходить, то вышел не в ту дверь и попал прямо в зал заседаний. Первое, что я услышал, было приветственное рычание:

«Пр-р-ривет, Лар-р-р-ри!» Это был О. Джей. Кругом были телекамеры, потому что заседание как раз должно было продолжиться после перерыва. Я очень смутился. «Привет, Джус», – ответил я. Также я поздоровался с Бобом Шапиро, а потом, конечно же, со всеми представителями обвинения. Я не хотел, чтобы кто-то мог заподозрить меня в симпатиях к той или иной стороне. Это было нелегко. Когда я вышел из здания суда, меня окружили репортеры, и со всех сторон посыпались вопросы. «Ларри, это правда, что вы – ключевой свидетель по делу О. Джея?» Мне пришлось сказать «Без комментариев», и я повторил это, наверное, раз одиннадцать, прежде чем я смог оттуда выбраться.