А. Грибоедов. Горе от ума. А. Сухово-Кобылин. Пьесы. А. Островский. Пьесы

ФамусовСюда! за мной! скорей!Свечей побольше, фонарей!Где домовые? Ба! знакомые все лица!Дочь, Софья Павловна! страмница!Бесстыдница! где! с кем! Ни дать ни взять, она,Как мать ее, покойница жена.Бывало, я с дражайшей половинойЧуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной!Побойся бога, как? чем он тебя прельстил?Сама его безумным называла!Нет! глупость на меня и слепота напала!Все это заговор, и в заговоре былОн сам и гости все. За что я так наказан!..Чацкий(Софии)Так этим вымыслом я вам еще обязан?ФамусовБрат, не финти, не дамся я в обман,Хоть подеретесь — не поверю.Ты, Филька, ты прямой чурбан,В швейцары произвел ленивую тетерю,

Не знает ни про что, не чует ничего.Где был? куда ты вышел?Сеней не запер для чего?И как не досмотрел? и как ты не дослышал?В работу вас, на поселенье вас^{78}.За грош продать меня готовы.Ты, быстроглазая, все от твоих проказ;Вот он, Кузнецкий мост, наряды и обновы;Там выучилась ты любовников сводить,Постой же, я тебя исправлю:Изволь-ка в и́збу, марш за птицами ходить.Да и тебя, мой друг, я, дочка, не оставлю,Еще дни два терпение возьми:Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми.Подалее от этих хватов,В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов,Там будешь горе горевать,За пяльцами сидеть, за святцами зевать.А вас, сударь, прошу я толкомТуда не жаловать ни прямо, ни проселком;И ваша такова последняя черта,Что, чай, ко всякому дверь будет заперта:Я постараюсь, я, в набат я приударю,

По городу всему наделаю хлопот,И оглашу во весь народ:В Сенат подам, министрам, государю.Чацкий(после некоторого молчания)Не образумлюсь… виноват,И слушаю, не понимаю,Как будто все еще мне объяснить хотят,Растерян мыслями… чего-то ожидаю.(С жаром.)Слепец! я в ком искал награду всех трудов!Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко.Пред кем я давиче так страстно и так низкоБыл расточитель нежных слов!А вы! о боже мой! кого себе избрали?Когда подумаю, кого вы предпочли!Зачем меня надеждой завлекли?Зачем мне прямо не сказали,Что все прошедшее вы обратили в смех?!Что память даже вам постылаТех чувств, в обоих нас движений сердца тех,Которые во мне ни даль не охладила,

Ни развлечения, ни перемена мест.Дышал, и ими жил, был занят беспрерывно!Сказали бы, что вам внезапный мой приезд,Мой вид, мои слова, поступки — все противно, —Я с вами тотчас бы сношения пресек,И перед тем, как навсегда расстатьсяНе стал бы очень добираться,Кто этот вам любезный человек?..(Насмешливо.)Вы помиритесь с ним по размышленьи зрелом.Себя крушить, и для чего!Подумайте, всегда вы можете егоБеречь, и пеленать, и спосылать за делом.Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей —Высокий идеал московских всех мужей. —Довольно!.. с вами я горжусь моим разрывом.А вы, сударь отец, вы, страстные к чинам:Желаю вам дремать в неведеньи счастливом,Я сватаньем моим не угрожаю вам.Другой найдется благонравный,Низкопоклонник и делец,Достоинствами, наконец,Он будущему тестю равный.

Так! отрезвился я сполна,Мечтанья с глаз долой — и спала пелена;Теперь не худо б было срядуНа дочь и на отца,И на любовника-глупца,И на весь мир излить всю желчь и всю досаду.С кем был! Куда меня закинула судьба!Все гонят! все клянут! Мучителей толпа,В любви предателей, в вражде неутомимых,Рассказчиков неукротимых,Нескладных умников, лукавых простаков,Старух зловещих, стариков,Дряхлеющих над выдумками, вздором, —Безумным вы меня прославили всем хором.Вы правы: из огня тот выйдет невредим,Кто с вами день пробыть успеет,Подышит воздухом одним,И в нем рассудок уцелеет.Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,Где оскорбленному есть чувству уголок! —Карету мне, карету!(Уезжает.)