А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

В письме к К. С. Аксакову в 1847 году Самарин признался, что его диссертация опоздала на 2–3 года: взгляды значительно изменились, произошел перелом в его отношении к Гегелю, русскую историю нельзя объяснить гегелевской философией, т. к. само начало логики немецкого мыслителя ложно. Закон двойного отрицания и гегелевская триада совершаются в замкнутом круге бытия Божественного, выход в мир конечных явлений есть акт не логической необходимости, а нравственной свободы, не развитие, а творчество. Закон двойного отрицания, когда он понят формально, не имеет никакой ценности для философии.

Положения, истинность которых доказывалась Хомяковым, повлияли не только на окончательный переход Самарина на позиции славянофильства, но и помогли ему самому более четко осознать свои богословские воззрения. В дальнейшем многие из этих аргументов были изложены в целом ряде его трудов, среди которых особое место занимает работа «Церковь одна».

В истории взаимоотношений Хомякова и Самарина был еще один эпизод, связанный с философией. В конце 1850-х годов Хомяков написал Самарину два письма, посвященных рассмотрению философских вопросов. Второе из них, к сожалению, не было закончено из-за внезапной смерти автора в 1860 году. Эти письма были рассчитаны на публичное прочтение, и их можно рассматривать как философское завещание.

Самарин стал одним из наиболее благодарных учеников Хомякова. Впоследствии он много сделал для популяризации идей своего учителя. После получения разрешения на издание его трудов он написал предисловие к богословским работам Хомякова, которое не потеряло своей значимости до настоящего времени.

Н. Г. Ястребова

Славянофильские идеи Ф. Н. Глинки

Любовь к своей славянской родине имеет у Ф. Н. Глинки глубокие корни. Славянофильские настроения возникли у него задолго до 1840-х годов (времени начала славянофильских выступлений Хомякова, Шевырева). Корни славянофильства Глинки уходят в 1810-е годы. Именно в этот период – в связи с Отечественной войной 1812 года и сопутствующими ей заграничными походами, в которых Глинка принимал непосредственное участие, – у него крайне обостряется чувство патриотизма.

В многообразном литературном наследии Глинки сохранилось множество высказываний поэта по поводу царящего на Западе нравственного беспредела, который вызывал у поэта самые негативные оценки.

Сравнивая две культуры – русскую и западную (в основном французскую), Глинка приходил к невольному выводу о превосходстве первой. Отдавая должное уровню просвещения, образования Европы, искренне восхищаясь достижениями западного искусства, Глинка тем не менее в нравственном, этическом смысле ставил Запад много ниже России.

Уже в «Письмах русского офицера», первом значительном печатном произведении, принесшим Глинке заслуженную славу, слышатся критические замечания в адрес Запада и соответственно хвалебные отзывы о русской культуре, т. е. те идеи, которые вполне правомерно назвать славянофильскими.

Любовь к русской культуре как одна из сторон любви к родине, к русским людям, помимо того что она была присуща Глинке уже потому, что он был русским дворянином, образованным, просвещенным человеком, явилась логическим следствием общественно-политических событий начала XIX века. Участие в Отечественной войне 1812 года убедило Глинку, что русский народ является носителем особой культуры, основу которой составляет православная вера. Мужество и героизм, проявленные в этой войне крестьянством, заставили весь мир говорить о той великой роли, которую сыграл русский мужик в победе России над Наполеоном. Глинка, непосредственный участник тех событий, имел удовольствие лично видеть лучшие стороны русской души. Он был свидетелем не только мужества, храбрости, героизма русских солдат, но и их великодушия, доброты, христианского милосердия, которые они проявляли к побежденным французам.

«Письма русского офицера» примечательны тем, что в них с максимальной полнотой отразилось отношение Глинки к французской культуре. Конечно, отношение это не лишено значительной доли субъективизма: не следует забывать, что после вторжения Наполеона в Россию французы стали восприниматься прямыми врагами, особенно это касалось мнений тех русских, которые сталкивались с французами на поле боя, а Ф. Н. Глинка относился именно к ним.