А вдруг?.. Тревога: как она управляет нами, а мы – ею

Она прижала к себе любимую игрушку – безногого кролика, которого ей разрешили иметь при себе во время церемонии. Участники по очереди представились и рассказали о своих намерениях, затем напиток пустили по кругу. Он оказался горьким, как на дрожжах, и с металлическим привкусом. Гадость. Потом Самира легла на матрас и закрыла глаза.

Подступила тошнота – совсем не то чувство, которого она ожидала. Грубое и безжалостное. Самире показалось, что мозг вот-вот взорвется, и она открыла глаза. Кролик стал похож на змею. Все выглядело как всегда, ничего потустороннего, но Самира заметила кое-что еще. Как будто глаза. Множество глаз. Ее накрыла паника, она закричала, хотя им велели соблюдать тишину. Подошла ассистентка, и Самира объяснила, что не справляется с переживаниями. Наверное, выпила слишком много. Напиток подействовал на нее гораздо сильнее, чем она ожидала.

Они вышли из сарая. Ассистентка велела прижать ладонь к траве, это поможет. Если положить ладонь на траву, земля заберет часть энергии. Вся в холодном поту, Самира склонилась над землей, чтобы последовать совету.

Совет ассистентки помог, и вскоре Самира снова лежала на матрасе. Наркотик проник в сознание. Она пыталась следовать за ним, «сдаться ему», но не знала как. В какой-то момент Самира подумала: «Я сейчас точно умру». Потом мысль улетучилась.

Бессловесные просторы, оглушительная тишина, бесконечность горя и пространства. А Самира – там. Теперь она готова встретить своего демона.

Перед глазами проносились картины из прошлого, но Самира не чувствовала страха. Она смотрела, как одно воспоминание сменяет другое, и даже самые отвратительные наполняли ее теплом. Ей явился мужчина. Сын хозяина магазина в городе, где они жили до бегства из страны. Он изнасиловал ее, когда она была ребенком.

– Я многое ожидала увидеть, но только не его, – говорит Самира.

Нет, она не забыла этого человека, он не выпрыгнул из подсознания, как черт из табакерки. Просто она не обращала на него особого внимания. Та история была отвратительной и постыдной, может, главным образом потому, что Самира продолжала ходить в магазин, хотя знала, что ее ждет. Как это на нее похоже. Ужасно глупо, подумала она. Глупо и дальше так подставляться.

Теперь она видела все в новом свете. Она увидела ту Самиру, какой была тогда. Она словно стала маленькой Самирой, почувствовала ее печаль, страх и то, как сильно девочке хотелось, чтобы ее заметили. Но самым невероятным было то, что она увидела и своего обидчика. Его жизнь лежала перед ней, словно развернутая карта. Лежала рядом с картой ее жизни и одновременно была ее частью.

Эмпатия – это не то слово. Самира видела, где он был, когда подверг ее насилию, откуда пришел и как это его насилие навсегда пребудет в них обоих.

– Сейчас, за рамками того опыта, мне трудно объяснить, – говорит она, – но там и тогда я чувствовала любовь к нему.

Через три часа Самира села. Она вернулась на землю. Все было таким же и в то же время другим. Незнакомцы в сарае превратились в обычных людей. В них мерцали знаки судьбы ее, Самиры, жизни. Они были частью тысячеголосого хора благоговения и веры, они были частью тайны, скрытой под бесчисленными формами, каждая из которых чудесна. Пораженная, Самира наблюдала, как они возвращаются каждый из своего путешествия.

Все прояснилось. Мысли успокоились. Голова умолкла.

Мгновения тишины

Изо всех сил пытаться не думать о чем-то конкретном – это, как мы уже не раз видели, нелегкая задача. Мысли возвращаются к одному и тому же, хотим мы того или нет.

«Но ведь мы всегда о чем-нибудь думаем?» – вот самый частый комментарий, который я слышал, когда рассказывал о работе над этой книгой.

Вопреки всем белым медведям, ответ на этот вопрос – «нет».

Погруженность в мысли – это не единственное состояние нашего сознания. Значительную часть жизни мы свободны от мыслей. По ночам наше сознание претерпевает несколько безмысленных состояний: глубокий сон и сон со сновидениями, иногда лунатизм и осознанные сновидения. В индуистской и буддистской традициях уже давно существуют специальные слова для описания различных типов бодрствования без мыслей. Самадхи –

понятие, которое было описано, помимо прочего, как «безмолвное состояние погружения». Самадхи способно надолго изменить медитирующих, но воздействие может ограничиться и несколькими секундами полного погружения. Схожие понятия встречаются в различных мистических практиках. В суфизме это называется фана, в христианском мистицизме о нем говорят gezucke[413][414].