Аббатство кошмаров. Усадьба Грилла

Сестры не придавали значения отлучкам мистера Принса; ибо всякий раз, возвращаясь, он, кажется, не мог нарадоваться тому, что вновь очутился дома.

Однажды, покуда мистер Принс был в Усадьбе, вразумляясь «Влюбленным Роландом», Гарри, счастливо застав мисс Дороти одну, как всегда, горячо говорил о своих мечтаньях и выслушан был тоже как всегда, с той разницей, что удовольствие, доставляемое ему его речами, а ей — слушаньем их, все более возрастало. Обоим все более нравилось «играть невинностью любви»[466]. И хоть с уст Дороти неизменно сходило — «нет», он читал «да» у ней во взоре.

Гарри:

— Ладно, мисс Дороти, вот вы с сестрицами не желаете бросать молодого хозяина, а вдруг кто-то у вас его отберет, что вы тогда-то скажете?

Дороти:

— Да что вы это такое вообразили, мастер Гарри?

Гарри:

— Ну, а вдруг он женится, мисс Дороти?

Дороти:

— Женится?!

Гарри:

— Как вам понравится, если в Башне станет жить благородная леди и на вас будет смотреть как на свою собственность, а?

Дороти:

— Откровенно сказать, мне это вовсе не понравится. Да отчего же эдакие вещи приходят вам в голову?

Гарри:

— Вы знаете, где он сейчас?

Дороти:

— У помещика Грилла, разучивает пьесу к рождеству.

Гарри:

— А у помещика Грилла племянница редкой красоты и богатая несметно.

Дороти:

— Была она у нас тут, племянница помещика Грилла, и мы с сестрицами ее хорошо разглядели. Очень милая барышня; но он редких красавиц и несметно богатых уж понавидался. Красавицы ему ни к чему, а богатство их ему не надобно; нет, не станет он менять свою жизнь.

Гарри:

— Ах, мисс Дороти! Не знаете вы, что такое любовь! Она вырывает человека прямо с корнем, как буря все равно.

Дороти:

— И с вами, например, такое, мастер Гарри?

Гарри:

— Именно, мисс Дороти. Не будь вы ласковы со мной, уж и не знаю, что бы я делал. Но вы всегда ласковы со мной, хоть и не желаете за меня.

Дороти:

— Я не говорю, что не желаю.

Гарри:

— Верно. Но вы всегда говорите «не могу», а это одно и то же на поверку.

Дороти:

— Вы очень достойный молодой человек, мастер Гарри. Все про вас говорят одно хорошее. И мне очень приятно, что вы так отличаете меня. И если хозяин надумает жениться, а сестрицы надумают идти замуж, а я решу взять с них пример, то сказать вам по правде, мастер Гарри, я только вас тогда и выберу и больше никого.

Мастер Гарри попытался ответить, но попытки высказаться не увенчались успехом; а потому, не найдя слов, он рухнул на колени перед своей возлюбленной, всплеснул руками, глядя на нее со страстной мольбой, и получил в награду благосклонную улыбку. В такой позе Гарри и пребывал, покуда одна из сестер, войдя, не прервала сих согласных грез наяву.

Продвинувшись таким образом на подступах к Фивам, Гарри приободрил друзей, осаждавших другие ворота; к тому же для военных действий открывались новые возможности, ибо отлучки молодого хозяина делались все продолжительней и приходилось верить в его пристрастие к мисс Грилл.

ГЛАВА XXVI

СОМНЕНЬЯ И ВОПРОСЫ

Οὐ χρἡ κακοισι θυμον ἐπιτρέπειν˙

Προκὑψομεν γὰρ οὐδέν, ἀσάμενοι,

Ὦ Βακχί˙ φαρμακον δ᾽ ἄριστον

Οἶνον ἐνεικαμένοις μεθύσθαι.

Alcaeus.

К чему раздумьем сердце мрачить, друзья.

Предотвратим ли думой грядущее?

Вино — из всех лекарств лекарство

против унынья. Напьемся же пьяны[467].

Алкей

Мистер Принс видел мисс Грилл теперь только тогда, когда общество собиралось в гостиных. К столу ее неизменно вел лорд Сом, на долю же мистера Принса выпадала честь вести мисс Найфет, так что за обедом два юных джентльмена оказывались на противоположных концах стола, мечтая — каждый — очутиться на месте другого; впрочем, лорд Сом оказывал всевозможные знаки внимания прекрасной соседке. Мистер Принс замечал, что мисс Грилл беседует с лордом оживленно и весело; быть может, чуточку слишком весело для любви; но зато столь сердечно, что это тревожило мистера Принса. Меж тем по бодрой говорливости, царившей во главе стола, было видно как будто, что тайны и чувства там ни при чем. А с другой стороны, отчего бы девушке, в течение краткого срока ожидающей решения своей участи, сохранять такую беспечность? Сам мистер Принс почти не разговаривал с мисс Найфет. Она же, по всегдашнему своему обычаю, сама не начинала разговора и сидела, как всегда, с невозмутимостью статуи, слушая, что говорят вокруг. Сидела она слева от мистера Грилла. Мисс Тополь была справа от нее, а справа от мисс Тополь преподобный отец Опимиан. Эти трое вели оживленную беседу. Мистер Мак-Мусс сидел неподалеку и развлекал обеих своих прекрасных соседок замечаниями, касаемыми до предмета весьма близкого — о способах приготовления и устройства доброго обеда; и замечания эти сделали бы честь самому Франкателли[468].

Немного погодя мистер Принс решился выведать соображения мисс Найфет о том, что более всего его волновало. Он ей сказал: