Абрам Ганнибал

«Служу я вашему императорского величества в Преображенском полку в Бомбардирской роте и 1727 года был я послан по партикулярному письму бывшего-генералиссимуса Александра Меншикова в Казань, для снятия плана, и того же года получил я от него, Меншикова, партикулярное же письмо, в котором повелел мне ехать, рабу вашего императорского величества, на китайскую границу в Селенгинск, для строения крепости на приказанном месте графом Саввою Владиславовичем, а когда указом вашего императорского величества запрещено было дабы не исполнять ничего по письмам показанного Меншикова, и того ради я подал доношение посланнику Владиславичу, в котором я объявлял, что бывший генералиссимус меня послал для своего партикулярного интереса и по злобе и по наущению его креатур, а не для дела вашего императорского величества, понеже не дав мне инструкции и указу, где мне получать вашего императорского величества жалованья, такожде и инструментов, бумаги и краски, которые к тому делу принадлежат, и в вышеписанной моей челобитной объявлял я показанному графу Владиславичу, что я оному делу и строению городов не искусен и в практике не бывал, понеже оное великое дело требует весьма человека искусного и практичного, но по которому моему челобитию отпущен был я до Тобольска и в 1728 году августа 17 дня был получен указ губернатору сибирскому князю М. В. Долгорукову, дабы меня вторично возвратил на границу к строению оной Селенгинской крепости и которому уже приисканному месту, от него, графа Владиславича, сочинен план и послан в Верховный тайный совет, понеже на оном месте строению никакому быть невозможно. А по указу вашего императорского величества послан нарочный для оного дела из Государственной военной коллегии инженернаго корпуса прапорщик с кондукторами и ему же даны указы и инструкции, также инструменты и бумага, и краски, и прочее, что к тому принадлежит, а я раб вашего императорского величества, живу без всякого дела, чему уже идет третий год и без всякого определения, и умираю голодною смертию без вашего императорского величества жалованья. Окладу мне на месяц идет по 25 рублей, да рация дается на 11 лошадей и оного Вашего Императорского Величества мне и на денщиков не дано, с прошлого 727 года майской и сентябрьской трети, а рация я не получал с 726 года. А ежели оное строение по указу вашего императорского величества поведено будет мне делать, чтоб поведено было кондукторам быть с оным, а ежели же оное строение указом вашего императорского величества отрешено будет, дабы поведено мне было ехать в полк [т. е. в Петербург] или до Тобольска, впредь до указа вашего императорского величества»[374]

.

Разумеется, никакого ответа на вопли Ганнибала не последовало, пожалуй, этим письмом он себе даже навредил. Ему бы молча дожидаться каких-либо перемен в стране, не напоминая о себе, так, быть может, удалось бы избежать последнего сибирского несчастья.

Прибыв в Москву, граф Савва Лукич начал натравливать на Абрама Петровича верховников; в октябре 1729 года он составил «Мнение», предложив в нем: «Поручика Абрама Петрова перевесть с границы на другое место, понеже человек злаго состояния и на границе от него никакого добра произойти не может, а именно послать его к капитану Берингу для осмотрения Камчатских берегов и снесения чертежа, где удобно было [б] фортецу построить. Жалованье определить ему из губернии или по рангу, или по 10 рублев на месяц, чем может пропитатьця»[375]

. Превосходная выдумка — послать африканца строить крепости на Камчатке. Преследование Ганнибала временщиками, жестокое и длительное, есть результат интриг Рагузинского. Однако профессор Н. И. Павленко, занимавшийся пребыванием Ганнибала в Сибири, в своем исследовании делает неожиданный вывод о «доброжелательности» Саввы Лукича в отношении Абрама Арапа[376]

.

Оказавшись в 1731 году в Петербурге, Абрам Петрович занялся разоблачением дипломатической деятельности удачливого купца[377]. Он рассказал своему старому знакомому советнику коммерции И. А. Мелиссино, что Рагузинский при разграничении территории с Китаем «многое к стороне китайской отдал». По своей инициативе или с согласия Ганнибала Мелиссино все рассказал Миниху. Приведем извлечение из «Записи допроса майора А. Петрова генералом Б. X. Минихом о деятельности посланника С. Л. Владиславича-Рагузинского»: