Абрам Ганнибал

Дочь венценосного крестного, минуя чин полковника, сделала крестника отца генерал-майором, назначила обер-комендантом далеко не захолустного города, крупного порта и цитадели, пожаловала земли с прославленным впоследствии именем Михайловское. На другой день указ поступил в Правительствующий сенат, 14 января с предписанием «Вотчинной конторе о том ведать и чинить по оному ея императорского величества указу»[461]. 3 февраля Псковская провинциальная канцелярия получила копию указа с распоряжением Вотчинной конторы передать

A. П. Ганнибалу пожалованные ему императрицей деревни, включая Михайловское[462].

Обогретый ласковым приемом императрицы, растроганный свалившимися на него щедрыми милостями, Абрам Петрович решил на другой же день после появления указа (по другим источникам в феврале)[463]

подать в Правительствующий сенат Прошение о грамоте на дворянство и фамильный герб. Его текст приведен в первой главе, никаких последствий для Ганнибалов оно не имело. Приложенный к прошению эскиз герба и пояснения к нему пропали в середине XIX века.

В 1742 году появляется личная печать А. П. Ганнибала, известно ее изображение, оттиснутое в сургуче, сохранившемся на запечатанном с ее помощью конверте. Эта печать интересна тем, что на ней в центре геральдического щита изображен слон с царской (княжеской) короной, внизу хорошо прочитывается девиз «FVMMO» или «FUMMO» (РОДИНА). Специалисты полагают, что слон символизирует родину владельца, а корона — его знатное происхождение или близость к Петру Великому. Сколько всего Ганнибал заказал печатей, мы не знаем. На конверте письма от 8 января 1761 года сохранился сургучный оттиск еще одной печати. Крупнейший специалист по русской геральдике

B. К. Лукомский сообщает, что приобрел на развале в Новгороде оправленную серебром агатовую печать А. П. Ганнибала[464], ее местонахождение в настоящий момент не известно. Опубликовано воспроизведение изображения этой печати, но из-за дурного качества многие его детали неразличимы.

По возвращении в Ревель вновь назначенный обер-комендант генерал-майор А. П. Ганнибал обнаружил, что ничего в отношении него не переменилось. Румяные, упитанные начальники с психологией банальных бюргеров остались прежними, вражда не ослабла — обман, придирки, грубость, провокация. Чужака пытались выжить еще настойчивее и старательнее. В XVIII веке в Ревеле из тринадцати обер-комендантов ненемцев было только три[465]

. Преодолевая интриги надменного гарнизонного начальства, Ганнибал к лету 1742 года превратил Ревель в надежно укрепленный город-порт. В Петербурге комендантом были довольны, все разумные распоряжения он выполнял с обычной для него четкостью и знанием дела, предельно целесообразно расходуя отпускаемые ему средства. Помимо прямых обязанностей, связанных с поддержанием в боевой готовности крепостных сооружений, Ганнибал организовал отлично действовавшие службы контрразведки и наблюдения за движением шведских кораблей на Балтике. В столице не понимали, какие трудности ему приходится преодолевать, а в Ревеле не понимали, с кем имели дело. «Пустынная страна» Сибирь закалила африканца. Тысячи верст в санях и кибитках, где мороз и лихие люди безжалостно истребляли путников, где каждый день жизни требовалось отвоевывать, где не всякий перенес то, что довелось ему!.. Но были еще и рукопашные атаки на испанские окопы. Какая сила нужна была, чтобы его сломить!.. Когда обер-коменданта в Эстляндии что-нибудь огорчало, он вспоминал Сибирь, и улыбка появлялась на его лице — это ли неприятности в сравнении с пережитыми в Селенгинске и на бесконечных таежных дорогах! О чем он мог думать, когда его, арестованного, увозили в Томск, ведь не просто же так за ним примчались за тысячи верст, не награда же его ожидала после обыска… Раздражали, злили надменные розовощекие начальники — еще как! Но тут рядом дети, жена, уютный дом, где его ждут, а там, в Сибири — завывание ветра и пустота, а от огонька до огонька сотни верст, да и чей это огонек? Что тебя там ждет? Не понимали неугомонные остзейские начальники, с кем связались.

Плаксивые жалобы Ганнибала вводили врагов в заблуждение. Опека императрицы до Ревеля не дотягивалась. Сохранилось множество писем, рапортов, записок обер-коменданта с жалобами на начальство и подчиненных, на злоупотребления, противозаконные действия, несправедливость — он был один против всех. Абрам Петрович предстает в них сутягой, брюзгой, но это не так. Его систематически изо дня в день изводили, не давали работать, начальство и подчиненных не устраивала его честность, отношение к обязанностям, порядочность, среди них он казался белой вороной. В столице его начали считать неуживчивым, не умеющим ладить с людьми, а ему только и. надо было, чтобы не мешали честно трудиться. Ошибочность такого мнения о нем опровергается следующим фактом: в сентябре 1741 года был уволен де Брени и его место занял генерал-майор М. Философов, с которым у Ганнибала сложились в высшей степени хорошие отношения.