Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель

Как мы уже писали, второе наступление «народов моря» на Египет представляло два последовательных вторжения. Первое в 1194 г. до н. э. было отражено войсками фараона Рамзеса III. Память об этом собы­тии сохранилась в Троянском цикле. Прежде всего, это хорошо прослеживаемая тема высадки ахейского десанта в Египте непосредственно после разрушения Приахмовой Трои, как бы в эпилоге Троянской войны, и их сокрушительного разгрома войском египетского правителя.

К этой теме два раза, с небольшими нюансами, об­ращается Одиссей у Гомера в своих так называемых «лживых рассказах» на Итаке, когда неузнанный царь в обличье нищего рассказывает слушателям различные версии своей вымышленной биографии. В четырнад­цатой песни «Одиссеи» он изображает себя побочным сыном некоего знатного критянина, преуспевшим в войнах и набегах и девять лет сражавшимся в Троаде рядом с царем Идоменеем. После возвращения из-под Трои герой рассказа, пробыв в своем доме не более ме­сяца, снаряжает девять кораблей и отбывает со своей дружиной в Египет. Здесь его воины, отправленные на разведку;

Грабить поля плодоносные жителей мирных Египта Бросились, начали жен похищать и детей малолетних, Зверски мужей убивая, — тревога до жителей града Скоро достигла, и сильная ранней зарей собралася Рать; колесницами, пешими, яркою медью оружий Поле кругом закипело; Зевес, веселящийся громом, В жалкое бегство моих обратил, отразить ни единый Силы врага не поспел, и отвсюду нас смерть окружила; Многих тогда из товарищей медь умертвила, и многих Пленных насильственно в град увлекли на печальное

рабство.

Их предводитель, однако, увидев вблизи самого еги­петского царя, успел, отбросив оружие, сдаться лично ему в плен и был увезен во дворец, хотя разъяренные египтяне и грозили критянину смертью. В семнадца­той песни Одиссей пересказывает ту же историю с изменениями. Здесь нет указаний на критское проис­хождение рассказчика, путь в Египет составляет уже не пять дней, а назван «долгой дорогой», финал же про­игранной битвы для побежденного героя оказывается еще более плачевным. Взяв в плен, его продают в рабс­тво на Кипр.

Навряд ли история, рассказанная Одиссем, была абсолютно лживой. Поход какой-то части ахейцев на Египет, по всей видимости, действительно имел место. Но важно отметить при этом, что в нем участвовало не все объединенное войско, а крайне ограниченный контингент. На девяти кораблях не увезешь много во­инов, поэтому, скорей всего, некоторая часть ахейцев попросту влилась в ряды пеластов и тевкров, воевав­ших в 1194 г. до н. э. в Египте.

Видимо, та же тема высадки группы ахейцев после опустошения Трои в Египте воплотилась в известном легендарном сюжете о египетском плавании Мене– лая. Правда, у Гомера прибытие спартанского царя в Египет имеет случайный, непреднамеренный харак­тер. Буря забрасывает плывущего из Трои Менелая к критским берегам, здесь большинство его кораблей разбивается о скалы, а сам он с пятью кораблями ока­зывается в Египте, где проживает в доме царя, торгует и посещает другие средиземноморские страны, чтобы через много лет вернуться в свою Спарту. Гораздо ин­тереснее и содержательнее в этом смысле версия, при­водимая Геродотом, со ссылками на беседы с египетс­кими жрецами. По Геродоту, Парис-Александр, спеша в Илион с Еленой и похищенными у греков сокрови­щами, против воли попал в Египет. Его царь вынуждает троянца оставить в этой стране Елену и остальную до­бычу (подробнее об этом чуть дальше, в главе о Елене Прекрасной). Но греки, прибыв под стены Илиона, не поверили заверениям троянских тевкров, что в Трос нет ни жены Менелая, ни богатств. Когда же город был разрушен после осады, Менелай, убедившись в спра­ведливости сказанного осажденными, отделился от других ахейцев и направился со своими кораблями в Египет. Здесь египтяне выдали ему Елену и сокровища, но вскоре между ними и ахейским вождем вспыхнула вражда, ибо, задерживаемый в Египте отсутствием по­путного ветра, Менелай принес в жертву ветрам еги­петских детей. Преследуемый египтянами, желающи­ми отомстить за злодейства, он бежал в Ливию.