Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель

В составе этой группы племен не было хеттов. Если к моменту битвы у Кадеша они действительно были ведущей военной силой в Малой Азии и по праву воз­главляли союз «народов севера», то к середине XIII в. до н. э. ситуация переменилась. Хетты утратили контроль над западными областями Анатолии, и троянцы и со­седствующие с ними страны проводили независимую самостоятельную политику. Греки-ахейцы, укрепив­шиеся к тому времени в Милете, воспользовавшись отсутствием «единоначалия» в регионе, заявили о себе как о третьей силе. В первом походе «народов моря» в коалиции индоевропейцев, противостоящих Египту и семитам, они, по существу, заняли место хеттов.

В надписи из Карнака фараона Мернептаха присутс­твует фраза о «презренном вожде», приведшем акайваша-ахейцев в его страну. Вполне вероятно, что здесь имеется в виду вождь ливийцев, и тогда ахейцы выде­ляются среди всех северных отрядов как основная со­юзная ливийцам сила, связанная с ними особым дого­вором. Но гораздо вероятнее, что речь в данном случае идет о вожде самих ахейцев, которые опять-таки выде­ляются среди прочих «северян», о чьих предводителях фараон не сообщает ни слова. Еще поразительнее, од­нако, следующая деталь. В этой же надписи из Карнака народ акайваша настойчиво противопоставляется ли­вийцам, не знающим обрезания, как народ, практикую­щий эту процедуру. Как ни удивляет это свидетельство в сравнении со всем, что известно об обычаях поздней­ших, исторических греков, но факт знакомства группы ахейцев, наступавших на Египет, с обрезанием сейчас общепризнан. При объяснении этого свидетельства исследователи соглашаются, что такой обычай мог из­начально возникнуть у ахейцев Крита под влиянием их соседей на юге Средиземноморья — тех же египтян и семитских народов Леванта. Более логично, однако, на наш взгляд, было бы предположить, что этот обы­чай усвоили именно те ахейцы, которые переселились в юго-западные районы Анатолии и имели контакты с семитскими народами Палестины и Сирии. Во всяком случае, этим своим «восточным» обычаем контингент ахейцев в составе «народов моря» отличался от осталь­ных членов военного союза.

Первый поход «народов моря» окончился неуда­чей. Как правило, подобный финал военной кампании предельно обостряет отношения в стане союзников.

При этом стоит учесть, что если сикелы-циклопы и ли– кийцы участвовали в войне с целью помочь сородичам ханаанам-ванам (тем же венетам!), то ахейцев интере­совала прежде всего богатая добыча. Они были наем­никами! А когда наемное войско не получает награды, оно может обратить оружие и против своих нанимате­лей. Потери ахейцев в битвах с египтянами были боль­ше, чем у любого другого союзника, потому они могли потребовать от стран — членов «северного союза» — дополнительной компенсации за свои потери.

Согласно древнегреческой традиции, би тве за Трою предшествовал поход войска Агамемнона в Мисию (область, расположенную южнее Троады). Мисийцы, возглавляемые царем Телефом, оказали достойное со­противление грекам. Античные авторы признавали полную достоверность этой неудачной для ахейцев кампании. Так, Страбон написал: «…войско Агамемнона, грабя Мисию, как будто Троаду, с позором отступило». Живописный образ Телефа, поднимающего на битву свой народ, вырисовывается в позднем романе Дикти– са Критского: «Те, кто первыми спаслись бегством от греков, приходят к Телефу, мол, вторглись многие ты­сячи врагов и, перебив охрану, заняли берега… Телеф с теми, кто был при нем, и с прочими, кого в этой спеш­ке можно было собрать вместе, быстро идет навстречу грекам, и обе стороны, сомкнув передние ряды, со всей силой вступают в бой…» Аполлодор пересказывает со­ответствующее место «Киприй» так: «Не зная морского пути в Трою, пристали греки к Мисии и стали се разо­рять, думая, что это Троя. А Телеф, царствовавший над мисийцами, погнал эллинов к кораблям и убил мно­гих…» Примечательно, что Аполлодор излагает этот эпизод в едином сюжете «Илиады» и соответственно пишет: «Действительно, поскольку эллины вернулись, иногда говорится, будто война длилась 20 лет: ведь после похищения Елены эллины на второй год при­готовились выступить в поход, а после того, как воз­вратились из Мисии в Элладу, спустя 8 лет они, вновь вернувшиеся в Аргос, отплыли в Авлиду». Это сообще­ние о традиции включать мисийский поход в историю Троянской войны и отводить на нее в целом 20 лет за­служивает полного доверия, поскольку оно прямо под­тверждается свидетельством Гомера, у которого Елена в своем плаче по Гектору восклицает:

Ныне двадцатый год круговратных времен протекает

С оной поры, как пришла в Илион я, отечество бросив…

Кроме того, упоминание о неудачном мисийском походе содержит обращение Ахилла к своему верхов­ному вождю Агамемнону, в котором он в связи с на­сланной Аполлоном чумой предупреждает:

Должно, Атрид, нам, как вижу, обратно исплававши море,

В домы свои возвратиться, когда лишь от смерти спасемся.

В этом фрагменте Гомер тонко подчеркивает, что армада греческих кораблей однажды уже переплывала Эгейское море в надежде завоевать Трою.