Ад. История идеи и ее земные воплощения

К концу XIX в. вера в существование Ада быстро пошла на спад вследствие секулярной и рационалистической критики устаревших христианских доктрин об ужасах, которые нас поджидают там. Но концепция Ада в современную эпоху сохранилась в более скрытом виде. На протяжении двух тысячелетий западные христиане верили, что Ад – это место за пределами мира живых, подземное царство, где Божественное правосудие отмерило непредставимые наказания грешникам на целую вечность. Но на рубеже XIX–XX вв. Ад закрепился в западной культуре как устойчивая метафора страданий и убожества в этом мире. Во время Промышленной революции в Англии Фридрих Энгельс описывал грязный и замусоренный Манчестер как «Ад на земле». На юге США А. С. Лейч осуждал «моральное уродство эксплуатации детского труда», которая приносила выгоду «аристократическим акционерам адских заводов», а аболиционисты выступали против жестокости «рабовладельческой системы, состряпанной самим Адом».

В XX в. идея Ада, несмотря на спад интереса к нему, серьезно развивалась. Западная традиция могла отказаться от концепции вечного наказания в мире ином, но была готова усвоить, что Ад – это состояние души, положение людей и главный принцип взаимодействия с другими. В пьесе Жан-Поля Сартра «За закрытыми дверями» (Huis clos, 1944) три персонажа, попавшие в Ад, неожиданно оказываются заперты вместе в обычной гостиной. В финале пьесы к ним приходит осознание: «Так вот он какой, ад! Никогда бы не подумал… Помните: сера, решетки, жаровня… Чепуха все это. На кой черт жаровня: ад – это Другие».

Технологии убийства, которые позволили осуществлять массовые бойни беспрецедентного масштаба, превратили Ад из пассивной метафоры во всеобщий порыв в катастрофических войнах XX столетия. От лагерей смерти на территории Восточной Европы до радиоактивных руин японских городов христиане-солдаты государств гитлеровской «Оси» и противостоящих им стран-союзников беспощадно и отрешенно осуществляли многие сцены адских мучений, которые веками хранились в воображении людей Запада. Создавая Ад на земле, они, сами не желая того, стали теми бесами-палачами, которых боялись их предки.

Театры военных действий были не единственной колыбелью Ада в XX в. Условия содержания преступников и политических заключенных в одиночных камерах американских тюрем превращают их жизнь в сущий Ад. Оставив Божье правосудие лучшему из миров, тюремщики разработали жестокие пытки, изощренности которых позавидовал бы любой средневековый прелат, но с одним значительным отличием. До наступления Новейшего времени в сознании людей посмертную справедливость осуществлял бесконечно мудрый Господь. В современной системе правосудия роль высшего судии и адского мучителя, Бога и дьявола взяли на себя не застрахованные от ошибок люди – и стали причинять страдания своим собратьям.

Фабрики смерти[200]

Во время Второй мировой войны (1939–1945) нацистская Германия строила лагеря смерти для ликвидации миллионов людей – в первую очередь евреев. Один из самых печально известных лагерей Треблинка находился в лесу под Варшавой в оккупированной Польше. Треблинка функционировала в течение пятнадцати месяцев, с июля 1942 г. по октябрь 1943-го. За это короткое время нацисты убили в газовых камерах, по разным данным, от 700 000 до 900 000 евреев – по количеству жертв Треблинка уступала только Аушвицу (Освенциму). Лагерь был закрыт осенью 1943 г. после восстания заключенных-евреев, нацисты разобрали все постройки и перепахали землю, чтобы скрыть следы геноцида от наступавших советских войск. Прибывший вместе с Красной армией военный корреспондент Василий Гроссман, русский писатель, еврей по происхождению, стал первым автором, написавшим о лагере смерти Треблинка. Также он записал рассказы узников, которым удалось сбежать из лагеря во время восстания. Точкой отсчета при описании зверств, которые творились в лагере, для Гроссмана был «Ад» Данте (см. выше), но литература блекнет перед реальностью, наполненной такой жестокостью и страданиями: «Данте не видел в своем аду таких картин».

Сперва у человека отнимали свободу, дом, родину и везли на безыменный лесной пустырь. Потом у человека отнимали на вокзальной площади его вещи, письма, фотографии его близких, затем за лагерной оградой у него отнимали мать, жену, ребенка. Потом у голого человека забирали документы, бросали их в костер: у человека отнято имя. Его вгоняли в коридор с низким каменным потолком – у него отняты небо, звезды, ветер, солнце.

И вот наступает последний акт человеческой трагедии – человек переступил последний круг треблинского ада.

Захлопнулись двери бетонной камеры. Усовершенствованные комбинированные затворы, массивная задвижка, зажим и крюки держат эту дверь. Ее не выломать.