Адамово Яблоко

Затем был путч, баррикады против танков, упоение свободой на площадях, над толпами людей, охваченных единым порывом. Теперь эти события вспоминались как фрагменты чужой, далекой жизни в чужой и далекой стране.

Начинающий политик демократического толка не забыл приятельских услуг, оказанных комсомольскому выдвиженцу. Георгий же ощутил всю пользу этой дружбы, когда реализовал несколько довольно изящных схем увода в офшоры капиталов Володи, растущих как снежный ком, и так же быстро обесценивающихся в России. Денег было так много, что «прилипшее к рукам» кормило десятки посредников.

– Извини, что в халате… Нас позвали в баню – думал, увидимся там. Собственно, поздравляю тебя от души, хотя и не знаю, чего пожелать – кажется, у тебя есть все, о чем только мечтаем мы, простые смертные, – сказал Георгий, стараясь вложить в свой тон больше дружеского тепла. – Я тут с Вальтером, ты должен его помнить – мой маленький швейцарский друг, который разбирается в банковских хитростях. Наши скромные подарки отнесли к тебе в кабинет.

– Здоровья, – подсказал политик. – Можешь пожелать мне здоровья.

– Ну да, конечно. Здоровья. Это нужно каждому.

– Ты обедал? – спросил Володя. – Хочешь чего-нибудь?

– Я выпью кофе, с твоего позволения.

– Черный без сахара? – Володя подал знак обслуге. – Правда опоздал на тот поезд? И как ты себя теперь ощущаешь?

– Ничего необычного. В первый момент было немного странно… Ставить свечки не пошел, если ты об этом. Хотя все это, конечно, отвратительно – погибли люди, неизвестно зачем, ни за что.

Георгий не собирался рассказывать о том, как опоздал на вокзал – а здесь и в самом деле была странность, потому что это Игорь задержал его, уговорив переложить время и остаться с ним до ночи, чего обычно у них в заводе не было.

Официант разлил кофе в чашки и вышел из комнаты. Владимир Львович проводил его взглядом и произнес после паузы совсем будничным тоном:

– А может, зря не поставил свечку-то? – И продолжал: – У тебя не опухают ноги? А у меня проблема, особенно с утра. Совсем запретили алкоголь. Соленого тоже нельзя, – он взял ломтик диетического хлеба. – А ты в хорошей форме. Отдыхал?

– Да, выбрался на неделю в Италию.

– С погодой повезло?

– В Италии в любую погоду замечательно. Но в этот раз да, повезло.

– Завидую – можешь ездить везде спокойно, без сопровождения. То есть в таком сопровождении, в каком желаешь. У меня нет базы для такого русла… Кстати, как твоя жена?

– Хорошо, – проговорил Георгий, ощущая странное беспокойство из-за его нарочито медлительного тона, изучающего пристального взгляда светлых навыкате глаз. – А как Лариса? Я бы с радостью поздоровался с ней тоже.

– Вчера приезжала с девочками. К сожалению, редко вижу их, – ответил Володя тем же будничным тоном. – Ты, может, слышал, в последнее время у нас были трудности.

Георгий знал в общих чертах, что бизнес жены Владимира Львовича подвергался серьезному давлению и что причиной тому были какие-то нежелательные перестановки в верхах. Но его мало занимали подробности жизни небожителей, к тому же размах деятельности этой семейной империи был так велик, что пошатнуть ее могли только катаклизмы планетарного масштаба.

– Какая работа без трудностей? Лично я уже привык.

– К чему привык? – спросил Владимир Львович, рассеянно отыскивая что-то на столе.

– Привык не заглядывать в пирожок, который ем. Просто решаем проблемы по мере поступления, – Георгий чувствовал, что никак не может поймать скрытую нить этого разговора. – Да, готов отчитаться по нашим текущим. Всё с собой.

– Позже. Завтра, – Володя вдруг посмотрел на него в упор. – Кстати, о пирожках. Ты знаешь Майкла Коваля? Он тоже ваш, питерский.

– Ты уже себя к питерским не причисляешь? – усмехнулся Георгий, настораживаясь при упоминании неприятного имени.

Политик не ответил. Брезгливо осматривая и ощупывая персики в вазе с фруктами, он наконец выбрал один, поднес к лицу и отложил, так и не надкусив.

– Коваль – полезный человек. Не знаю, в курсе ты или нет, но у него прямой выход на начальника личной охраны… сам понимаешь кого. Некоторые к нему обращаются, как в Страсбургский суд… Чтобы гармонизировать сложные ситуации. Он, кстати, делает это с высоким профессионализмом.

«Высокий профессионализм – это отсосать клиенту, не размазав губной помады?» – хотел уточнить Георгий, но сдержался. Он уже слышал, что Коваль взялся представлять интересы сразу нескольких бывших партнеров Павла Козырева, недовольных разделом активов и имевших к холдингу финансовые претензии.

– В нашей ситуации пока все гармонично, если ты об этом, – возразил он, также глядя политику в глаза, пытаясь хоть что-то прочесть на одутловатом, бесстрастном, как посмертная маска, лице.

– Может, ты просто что-то упустил? – заметил Владимир Львович, улыбаясь одними углами губ, и от этой улыбки Георгию сделалось по-настоящему не по себе. – Да, как тебе новая резиденция?

– Очень впечатляет. Даже не ожидал такого. Пещера Али-Бабы, – похвалил Георгий вполне искренне.