Адвокат с Эльтона

Неопытность Алессы заставляла терять остатки разума. Неопытная эльтонийка. Это звучит почти так же нелепо, парадоксально и фантастично, как чистокровный эльтониец-мужчина. Мы с ней словно две стороны одной и той же монеты. Вымирающий вид единорогов. Как вообще могло такое произойти? Но не только это меня привлекло в Алессе. Мы с самого начала говорили с ней на одном языке. Она настолько легко разгадала мою игру в «Крылатке», что это пугало. Да что там… Даже на слушании она не поверила Розалинде ни на грамм. Сейчас, когда Алесса глухими стонами и непроизвольной дрожью отзывалась на каждое прикосновение, я понял это очень чётко. Это я повёл себя как последний идиот и зачем-то сообщил судье Тейлор о конфликте интересов.

Вселенная, у меня было множество женщин! Так много, что я даже их не считал, но никогда в жизни у меня не сводило внутренности от предвкушения близости. Меня тянуло к Алессе, как затягивает в чёрную дыру истребитель, оказавшийся на горизонте событий… Неминуемо. Ультимативно. Невыносимо. Сопротивляться этому сокрушительному притяжению — выше человеческих и нечеловеческих сил!

Я хмелел от запаха шелковистой кожи под пальцами. С настойчивостью заядлого маньяка я исступлённо целовал совершенные бёдра, жадно гладил идеальные длинные ноги, кружил и ласкал языком, планомерно доводя томительными ласками женское тело до мучительно-сладкой агонии. В паху простреливало от адской боли, перед глазами — плыло от возбуждения, но больше всего мне хотелось довести Алессу до такого же состояния. Навязчивое желание превратилось в острое, граничащее с безумием наваждение. Никогда ещё мне не было так важно доставить удовольствие женщине. Эта потребность превратилась почти в физическую необходимость. Как дышать. Пить или есть. Спать. В висках стучало набатом, что Алесса должна испытать столько оргазмов, сколько это вообще возможно. Хотелось отдавать. Дарить. Радовать. Почему-то мне это было важно. Почему-то мне хотелось, чтобы она была счастливой. У меня случилось концентрированное помешательство под названием «Алесса Мариар».

— Адвокат Вейсс, где же ваши ключевые доказательства? — в какой-то момент сипло простонала эльтонийка, не выдержав.

Её пальцы взъерошили волосы и слегка потянули мою голову наверх. Обнажённая, вспотевшая и раскрасневшаяся Алесса оказалась ещё прекраснее.

— Ключевые? — Я картинно выгнул бровь и прошёлся ребром ладони, задевая самую чувствительную женскую точку. — Подождите, а это были лишь косвенные?

Зрачки девушки расширились настолько, что от радужек остался лишь тонкий ободок бирюзы. Алесса сглотнула и облизала пересохшие губы.

— Боюсь, аргументация на пальцах здесь неуместна, — произнесла она низким хриплым голосом, но в противовес словам приподняла бёдра и сама потёрлась о мою руку.

— О, а как вам такая?

Я провокационно улыбнулся, вновь наклонился и заменил ладонь губами. Алесса оказалась сочной и сладкой, как спелая ежевика. С болезненно-эгоистичным наслаждением я провёл языком так, чтобы вызвать дрожь в её теле, а затем повторил движение снова. И снова. А спустя какое-то время осознал, что уже как одержимый терзаю Алессу языком, а она с шипением втягивает воздух через зубы, сжимает простыни и рвано дышит. Её пальцы подрагивают от напряжения, на животе выступила испарина, но губы плотно сжаты.

Нет, малышка, сегодня ты у меня узнаешь, что секс не может быть наказанием. Это лишь настоящий кайф, лучший во Вселенной наркотик и не поддающаяся законам мироздания химия тел.

Я нажимаю губами особенно сильно, тело Алессы сотрясается в конвульсиях чистейшего экстаза. Вскрик удовольствия пронзает ночную тишину, а я окончательно пьянею, окунаясь в её эмоции.

— Как-то слишком… неубедительно, — шепчет она, пытаясь отдышаться, и по-кошачьи щурит огромные миндалевидные глаза. — Будто вы не уверены в своих аргументах, господин Вейсс. Я считаю, что это уклонение от ответа.

— Уклонение? Вы уверены, госпожа Мариар? Ну, если даже такие обоснования классифицируются как уклонение, то я даже не знаю, что вы сочтёте более убедительным. — Я фыркаю, насмешливо рассматривая запыхавшуюся Алессу.

Её пурпурные волосы разметались по чёрным простыням и в льющемся свете звёзд кажутся волшебным жидким облаком. Глаза хитро блестят. Губы складываются в проказливую полуулыбку, а осмелевший хвост гладит мою лодыжку и по-партизански пробирается по внутренней поверхности бедра, оставляя за собой эфемерную дорожку нежных прикосновений.

Я прикрыл веки, чтобы насладиться этим моментом, и услышал:

— Вот этого будет вполне достаточно.

Ладошка Алессы крепко сжала член и беспрекословно потянула к себе. Я подтянулся на руках и медленно соединил наши тела, смакуя сантиметр за сантиметром. Вселенная! Какая же горячая… какая узкая… Невозможная. Сладкая. Греховная.

— Учтите, госпожа Мариар, я рассчитываю на вашу беспристрастную объективность, — я сипло выдохнул, делая первый толчок.

В ответ эльтонийка беззастенчиво обхватила мою шею руками, провокационно улыбнулась и лизнула в кадык.