Аферист (ЛП)

В тот самый миг мы услышали яростный рев вертолета, взрезающего воздух лопастями винта. Мэннинг глянул на меня со всезнающей ухмылкой, распахнул дверь на ближайшую лестницу и помчался вниз через три ступеньки за раз. Мы спустились на последнюю ступеньку как раз в тот момент, когда вертолет, завершив свою миссию, поднимался в воздух. И впервые в жизни через стеклянную дверь я наконец мельком увидела ангела. Настоящего небожителя. Величественное создание. Посланника Господа Бога.

Мне представлялись длинные развевающиеся одежды, белые, как сама невинность, ослепительно яркие, как самый священный из огней. Но, когда двери сдвинулись в сторону, я увидела заправленную в свободные синие джинсы белую футболку и ковбойские ботинки. А потом он повернулся к нам. Даже в джинсах он был сногсшибательным. Высокий, широкоплечий, с древним мечом, висевшим сбоку. Он был воином. Великолепным, совершенным существом, в чьем мизинце больше силы, чем во мне с ног до головы. И он ждал.

Увидев нас, Эми улыбнулась, а он присел и развел руки, прикрывая ее собой. Встав сбоку, Эми взяла его за руку, как будто собиралась нас познакомить. Нас, «друзей». А потом повернулась и заглянула в серебристые глаза.

Даже когда пули пронзили ему грудь, он не отвел взгляд. Смотрел ей в глаза, чтобы она не видела, как невозможно быстро расцветают алые пятна вечности. Он рухнул на колени и подмигнул ей за миг до того, как новая пуля поразила свою цель. Его голова дернулась назад, и он упал на траву на посадочной площадке. Все еще держа его за руку, Эми посмотрела на нас полным любви взглядом, потому что еще не понимала, какая жестокость только что свершилась у ее ног.

Вспомнив о своем напарнике, я повернулась к Мэннингу. Впервые за все время своего существования я ощутила, как дерет от желчи горло.

- В чем дело?

- Он передал силы девочке, - отозвался Мэннинг, вынимая магазин из пистолета.

- И что? – спросила я, когда он заменил старый запасным.

- А то, что дети слишком открыты, слишком искренни. – Магазин со щелчком встал на место. – Если передать силы взрослым, девять из десяти начнут с ними бороться, будут отказываться их признавать, притворяться, будто их нет. – Мэннинг оттянул затвор, чтобы дослать патрон в патронник. – Это как стигмат, - затвор щелкнул, - ярлык, из-за которого взрослый чувствует себя отверженным, изгнанным из клана. – Он рассмеялся. Жутко, без намека на веселье. – Приматы, - изумленно покачал головой Мэннинг, прицеливаясь в лоб Эми, прямо над ее сияющими глазами. – И их нам, видите ли, надо любить.

Наглый ангел-аферист, существовавший с начала времен, сделал выбор и принял ответственность за свои поступки. Но у Эми никакого выбора не было.

Услышав звук выстрела из своего пистолета, я сама удивилась. Мой наставник, напарник на мгновение замер, словно пойманный между двумя мирами, и, падая, повернулся ко мне с искаженным от изумления лицом. В полуметре от земли он прицелился мне в грудь, и я обернулась к девочке. Ее кожа мерцала, а в глазах сияла благодарность. И у меня осталась только ее улыбка. Только улыбку я видела, слышала, чувствовала, ощущала на вкус и по запаху. Пуля прошла сквозь мою земную оболочку, но ни звук разрываемой кожи, ни хруст раздробленной кости не могли затмить великолепия этой улыбки и бесконечного тепла, которым она меня одарила. Словно сам Господь улыбнулся мне с небес.

Я лежала на земле, а смерть поднимала меня куда-то выше, но я видела, как смеялась Эми, как она бежала по траве. Как оказалась на детской площадке и коснулась малыша, который теперь проживет дольше двенадцати лет, потому что из его жизни стерли лейкемию. Перед глазами все блекло, но я видела сверкающую пыль, которую оставляла за собой Эми, озаряя мир смехом.

Я сказала себе, что эта девчушка не даст миру заскучать.

Впору хорошенько посмеяться. Не так уж плохо прошел первый рабочий день.