Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

…Непросвещенные народы отдаются под власть человеку превосходных качеств телесных не только с ослепленного своего удивления таковым его качествам, но також и с намерения для того, чтоб в таком подданстве сыскать себе выгоду и покровительство в житии… Так, например, и в школах между юношеством мы видим, что если случится один, который бывает несравненно проворнее и сильнее всех своих соучеников, такого все за богатыря и предводителя во всех своих играх и забавах признают… (С. Е. Десницкий, 1)

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

(Г. Р. Державин, 3)

Да и нигде, где только рабство, хотя бы оно было и законно, связывает душу как бы оковами, не должно ожидать, чтоб оно могло произвесть что-нибудь великое. (Н. И. Новиков, 8)

От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. (Д. И. Фонвизин, 5, 3, 1)

И какая разница между бесстрашием солдата, который на приступе отваживает жизнь свою наряду с прочими, и между неустрашимостью человека государственного, который говорит правду государю, отваживаясь его прогневить. Судья, который, не убояся ни мщения, ни угроз сильного, отдал справедливость беспомощному, в моих глазах герой. (Д. И. Фонвизин, 5, 4, 6)

И да познают все владыки,

Что те лишь их дела велики,

Хвале которых правда щит!

(В. В. Капнист, 2)

Покорность иногда достоинствам замена.

Чтоб людям угодить, один ли нужен труд?

Умей и подгибать колена.

(И. И. Дмитриев, 12)

Одним словом, как можно смеяся говорить истину властителям или рабам? Первым – опасно; другим – бесполезно. (К. Н. Батюшков, 17)

Кто мыслит, тот могущ, а кто могущ – свободен.

Пусть рабствует в пыли лишь тот, кто к рабству сроден.

Свобода в нас самих: небес святой залог,

Как собственность души, ее нам вверил Бог!.

(П. А. Вяземский, 15)

Что значит аристокрация породы и богатства в сравнении с аристокрацией пишущих талантов? Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли. Никакая власть, никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографского снаряда. Уважайте класс писателей, но не допускайте же его овладеть вами совершенно. (А. С. Пушкин, 23, О цензуре)

Рука свободного сильнее

Руки, измученной ярмом, —

Так с неба падающий гром

Подземных грохотов звучнее,

Так песнь победная громчей

Глухого скрежета цепей!

(Н. М. Языков, 2)

Прошли те времена, как верила Россия,

Что головы царей не могут быть пустые

И будто создала благая длань Творца

Народа тысячи – для одного глупца…

(Н. М. Языков, 3)

Пред адской силой самовластья,

Покорны вечному ярму,

Сердца не чувствуют несчастья

И ум не верует уму.

(Н. М. Языков, 6)

Поэт свободен, что награда

Его торжественных трудов?

Не милость царственного взгляда,

Не восхищение рабов!

Служа не созданному богу,

Он даст ли нашим божествам

Назначить мету и дорогу

Своей душе, своим стихам?

(Н. М. Языков, 8)

Царь был велик: так нечему дивиться,

Что многие не поняли его

И вздумали за старое вступиться,

За глушь непросвещенья своего,

И заговор составили кровавый

Против царя…

(Н. М. Языков, 30, 14)

Лень и привычка – два несокрушимые столба, на которых покоится авторитет. Авторитет представляет, собственно, опеку над недорослем; лень у людей так велика, что они охотно сознают себя несовершеннолетними или безумными, лишь бы их взяли под опеку и дали бы им досуг есть или умирать с голоду, а главное – не думать и заниматься вздором. (А. И. Герцен, 7, 3, 1)

Внешний авторитет несравненно удобнее: человек сделал скверный поступок – его пожурили, наказали, и он квит, будто и не делал своего поступка; он бросился на колени, он попросил прощения – его, может, и простят. Совсем другое дело, когда человек оставлен на самого себя: его мучит унижение, что он отрекся от разума, что он стал ниже своего сознания, ему предстоит труд примириться с собою не слезливым раскаянием, а мужественною победою над слабостью. (А. И. Герцен, 7, 3, 1)

Первое дело, за которое принимаются люди, отбросив один умственный авторитет, – принятие другого, положим лучшего, но столь же притеснительного… (А. И. Герцен, 7, 3, 1)

Они лучше хотели выдумать искусственный авторитет, нежели оставить людей неподвластными… Тот, кто без веры хочет поработить другого чему-нибудь, тот сам порабощен, раб и плантатор вместе. (А. И. Герцен, 7, 3, 1)