Африканские рабы...

Остановимся кратко и на общественных структурах восточной части дельты Нигера. У народов аро, игбо и эфик здесь также сложились политические образования, формы которых позволили историкам сравнивать их даже с городами-государствами античной Греции. Одни ученые вообще отрицают централизацию власти в этих местах, другие же говорят о «королевствах» и даже «республиках». У аро развитие религиозной структуры привело к появлению оракула — Аро-Чуку, которого почитали во всей дельте Нигера, тем более что его моральный авторитет опирался еще и на военную силу народа аро. Эта сила и давала возможность аро вести завоевательную, колонизаторскую политику.

У эфик развитие правовой структуры привело к возникновению «тайного общества» Экпе, объединявшего местную торговую элиту. Власть общества проявлялась в семи степенях наказаний, от простого порицания до физического уничтожения тех, кто не выполнял коммерческих директив Экпе.

У народов игбо, ийав и ибибио, живших по берегам рек, мощная и разветвленная экономическая структура возникла прямо в водной стихии, где господствовали владельцы пирог. Пироги, которые могли перевозить любые товары, поступавшие по Нигеру или привозимые к нему, принадлежали родовым вождям или местным правителям. Торговое богатство и политическое влияние общества Экпе в этих густозаселенных районах вовлекли в него многие тысячи людей^{184}

. Начиная с первой трети XVIII в. для удовлетворения западноевропейского спроса на невольников здесь сложилась целая организационная пирамида, отражавшая черты всех рассматриваемых моделей африканской работорговли.

В то же время эта структура отличалась от моделей Лоанго и Дагомеи уже тем, что здесь захват невольников не мог производиться у соседей по периферии государства, а невольников, наоборот, захватывали на своей же территории из числа аро, ибо, эфик. Главным «производителем» невольников при этом стал знаменитый оракул, который по своему определению требовал жертв — «пожирал» неугодных жителей. «Пожирание» — это эвфемизм, и оно означало продажу неугодных оракулу людей как невольников на экспорт. Но так как одним подобным путем было невозможно обеспечить спрос на рабов, то вооруженные отряды аро стали высаживаться на берега Нигера вблизи слияния с ним Бенуэ и отсюда проводить набеги в восточном направлении на плато Баучи, а в западном — к границам страны Нупе.

Эти территории стали резервуаром, из которого постоянно черпались невольники. Их везли к побережью на больших судах-пирогах. Общество Экпе обеспечивало регулярность этого торгового грузопотока. В 1711–1810 гг. в результате такой активности Экпе восточная часть дельты Нигера поставила западноевропейским работорговцам около миллиона рабов^{185}. Работорговля продолжалась здесь в таких же масштабах примерно до 1840 г.

На первый взгляд картина была иной в других районах побережья: в Кайоре и Баоле в Сенегамбии (о них пишут Мартен и Беккер, а с несколько иных позиций — Кёртен); в обществах без признаков государственности, которые изучал Родни; то же можно сказать и об удивительном явлении — «лансадос», афро-лузитанских мулатах, активно занимавшихся работорговлей до XIX в. и расселившихся вплоть до Лагоса (на территории современной Нигерии). Так под разлагающим влиянием европейцев, предлагавших самые разные товары в обмен на «живой товар», все перечисленные африканские «общества» и их аналоги весьма интенсивно включались в работорговлю^{186}

.

Практику приобретения европейцами невольников можно, сильно упрощая дело, свести к двум основным формам: товарообмен на борту судна и на берегу. Прибегая к еще большему упрощению, мы осветим дальше также методы перевозки африканцев через океан. Мы прибегаем к схематичности не из-за того, что речь идет о явно постыдных делах, а так как иначе по каждой из этих тем пришлось бы писать целую книгу.

«Обмен под парусами» — метод, когда корабль любой страны (или, как говорят моряки, под любым флагом) ведет покупку невольников в одной за другой, заранее известных работорговых точках африканского побережья, где европейцы еще не закрепились на берегу. В этих случаях судно становилось на якорь в нескольких кабельтовых от берега, например перед первой волной «барра», если не имелось более удобного рейда. Ставшее на якорь судно превращалось в настоящий базар с выложенными на прилавки товарами для покупателей или, что вернее в данном случае, для товарообмена, поскольку денежное обращение на побережье практически отсутствовало.