Агент презедента

Ланни, придя в ярость, угрожал стать опасным, как это делают многие пьяные. Ганс Рёрих, знавший его больше, счел необходимым вмешаться. Он положил руки на плечи своего хозяина умоляюще. — "Bitte, bitte, Herr Budd, вы должны учесть. Мы связаны с посольством, и мы не можем допустить каких-либо нарушений в чужой стране. Вы ведёте себя не по джентльменски, nicht korrekt!"

Настроение Ланни внезапно изменилось, это также характерно для пьяных. Его обвинили, и его чувства были ранены. Взгляд отчаяния появился на его лице, и он отвернулся и закрыл лицо руками. — "Ach! Я вас обидел! Вы никогда не будете уважать меня снова!" Два нацисты, несомненно, имели дело с пьяными раньше, и все это понимали. И улыбнувшись друг другу, они ответили: "Nein, nein, Herr Budd, не принимайте это близко к сердцу".

"Вы заставили меня напиться! Я говорил вам-ик-, что буду выглядеть глупо". — Ланни затрясся в рыданиях.

— Это ничего, герр Бэдд, wirklich — это все хорошее развлечение. Бруно простит вам, не правда ли, Бруно?

— Конечно, я прощаю вас, герр Бэдд, macht gar nichts.

Ланни было трудно утешить. Он опустился на стул и не показывал свое лицо, несмотря на усилия своих друзей. Они никогда не будут любить его, они никогда не будут снова его уважать. Он поддерживал эту маленькую комедию, потому что хотел отвлечь их внимание, заставить их смеяться над собой. И, таким образом, забыть о серьезных признаниях, которые они сделали. Ненормальный американский миллионер, который захотел увидеть, как порют женщину, и который потом плакал, как испорченный ребенок, потому что его никто не любит! Они все такие verrückt, как этот? Ein verrücktes Land

, полная гангстеров, бутлегеров, ковбоев и диких индейцев. Всё это можно увидеть в кино, и можно быть уверенным, что такая земля созреет для захвата, когда придёт время.

Наконец дикий человек позволил себе утешиться. Потом он захотел выпить и объявил тост. — "Der Tag in Frankreich!" Конечно, они за это выпили. Женщины тоже, и не зная, что означают эти слова, пока было шампанское в их бокалах. Бедная Фифи видела, как улетучиваются ее тысяча франков, как пузырьки шампанского! Хозяин заметил ее состояние меланхолии и дал ей сто франков, которые она быстро спрятала в чулок. Своих друзей сын владельца Бэдд-Эрлинг Эйркрафт попросил: "Bitte, nicht mehr trinken — ик-не позволяйте мне больше пить". Они смеялись от души, и сказали, что извлекли свой урок и были им напуганы до смерти. Для того, чтобы отвлечься от бутылки, они начали тискать девушек, которыми так жестоко пренебрегали. Ланни заметил: "Есть комнаты наверху. Что вы скажете?"

Они сказали: "Да" с явным удовлетворением. Когда они начали выходить из комнаты, Фифи придвинулась к дикому американцу. Но он сказал: "Non, non-ce monsieur", указывая на Бруно, — "он хочет двоих". Он подвел её к пустой руке Бруно, говоря озадаченному нацисту: "Все в порядке, я возьму другую". Он проводил всех пятерых до лифта и посмотрел, как они поднялись.

Он вернулся в кабинет. Официант был там, и Ланни без иканий сказал: "Addition, s'il vous plaît". Он изучил счет, убедившись, что туда были включены номера и все. Он оплатил его вместе с щедрыми чаевыми. "Ces boches sont gentils, n'est ce pas?" — отметил он. — "Эти немцы приятные люди, не правда ли!" Он взял шляпу и вышел. Как ни странно, совершенно, не качаясь. Когда служитель подал его машину, он тронулся и влился в дорожное движение, никуда не врезавшись, несмотря на то, что большая часть его мыслей была в подвалах Шато-де-Белкур. Он получил то, зачем пришёл. Он получил подтверждение, что нацисты держат там заключенных, что они пытают их, и что среди них была женщина.

Глава десятая

Верность понимал неверно[33]

I

Ожидая прибытия Монка, Ланни проводил время на сеансах с Хофманом и мадам. Он сидел неподвижно, как мышь, в надежде, что Текумсе не заметит его, и некоторое время это ему удавалось. Ланни сконцентрировал все свои мысли на образе Труди. Он пытался изо всех сил "вызвать" её. И это был интересный опыт проверить, существуют ли духи по соседству, или подсознание мадам плетёт фантазии. Если телепатия существует, то сознание медиума получает сообщения так же, как если бы она была под гипнозом.

Труди не объявилась. После нескольких дней напряженного умственного труда Ланни, индейский вождь объявил: "Здесь человек по имени Лудвик. Это немецкое имя, не так ли? Он молод и у него светлые волосы. И он бывал здесь раньше".

Хофман был проинструктирован, что он должен делать, если появится такая личность. Так что теперь он сказал: "Мы пытаемся войти в контакт с Труди".

— Он говорит, что Труди здесь нет. Он беспокоится о ней.

— Он знает, где она?