Агент презедента

— Я видел там несколько работ. Вена, безусловно, то место, где надо покупать картины прямо сейчас.

— Его жанровые картины крестьян доставляют мне огромное удовольствие. Вы знаете, что я родился в этой стране, и видел из моих окон почти всю эту страну.

— Будьте уверены, я никогда не забуду таких великолепных видов. Что касается Дефреггера, у меня есть несколько его работ, перечисленных в моей картотеке, но, к сожалению, я не взял её с собой в Берлин.

— Если вы когда-нибудь наткнетесь на его репрезентативную работу, дайте мне знать. Не называйте мое имя, конечно, чтобы не поднимать цену.

— Я никогда ни при каких обстоятельствах не называю своих клиентов, герр рейхсканцлер.

"Вена является интересным местом в настоящее время", — продолжил Ади с кажущейся небрежностью. — "Если меня не дезинформировали, то там надвигаются важные события".

"Я сомневаюсь, чтобы вас могли дезинформировать", — ответил американец с тихой улыбкой. — "Другие люди ждут события, а вы их делаете".

Было нелегко противостоять такой тактичной лести. Фюрер понимал, все яснее, что имеет дело с личностью, и он решился продвинуться еще на один шаг вперед. — "Это правда, что у меня есть источники информации. Возможно, у меня их слишком много, и я слишком хорошо знаю их слабые стороны, их желание впечатлить меня своим всеведением. Когда я кладу их доклады рядом, то это похоже на предсказания астрологов, и их доклады увеличивают мою неуверенность".

— У нас в Америке есть пословица, которую я мог бы перевести: Alle verschieden und keine zwei ähnlich — Двух правд не бывает.

— Это точно. Если в любое время, когда вы окажетесь в Вене, и сможете встретиться с кем-нибудь из ключевых фигур, мне было бы интересно узнать вашу реакцию на них. Делая такое предложение, я полагаю, что люди в вашей позиции, и в позиции вашего отца, имеют непосредственный интерес в тех усилиях, которые я делаю, чтобы предотвратить распространение большевизма в Западной Европе.

— Вам не нужно объяснять это никому из нас, герр рейхсканцлер.

Ланни выпалил это так поспешно, потому что он знал, что одно упоминание об этой теме было равносильно нажатию на курок автоматического пистолета. И если пистолет хорошо заряжен, то стрельба может продолжаться до конца дня. — "Дайте мне представление о том, какую информацию вы хотели бы иметь, и я сделаю все возможное. Насколько я понимаю, что ситуация в Вене быстро меняется, и лица, чьи мнения и намерения имеют важное значение сегодня, завтра будут пустыми".

"Я вижу, вы хорошо знаете этот город", — заметил фюрер.

Ланни про себя улыбнулся. Он многому научился, и узнавал ещё больше каждый момент этой беседы. Гитлер не мог сказать, что он хотел бы знать о австрийских делах, не раскрывая, чего он не знал, и чего он боялся. Он не рассказал, почему он хотел такую информацию, но это было и не нужно для Ланни. Он мог быть уверен, что целью жизни фюрера был не сбор работ австрийских художников. Тот факт, что он был настолько прям и так настойчив, означал, что дело идёт к развязке. Тот факт, что он не доверял Муссолини, с которым он заключил сделку всего несколько недель назад, означал, что он думал о взрыве итальянского пустозвона, и задавался вопросом, не отразится ли этот взрыв ему самому в лицо. Перечень тех австрийцев, которым нацистский фюрер не доверял, оказался полным списком тех, кто сейчас принимает активное участие в общественной жизни страны. А те вещи, которые он хотел бы знать о них, светились, как ряд больших букв на освещенной вывеске, составлявший одно слово: "АНШЛЮС". Чтобы передать его полный смысл на английском языке потребовалось бы десяток слов: "Вторжение и включение австрийской республики в нацистский третий рейх".

VII

Когда Ланни получил все, что хотел, он встал, чтобы уйти, сказав вежливо, что надеется, что он не занял слишком много времени занятого человека. Занятый человек ответил еще более вежливо: "Совсем нет, герр Бэдд, я говорил более часа без перерыва и надеюсь, что не утомил вас. Это моя слабость, из-за глубины моих убеждений".

"Во всей моей жизни мне редко было так интересно, герр рейхсканцлер", — и секретный агент не обманывал, говоря это.

— Когда я могу надеяться увидеть вас снова?

— Я должен быть в Швейцарии по сделке с картиной, но это не должно занять больше нескольких дней. Потом я поеду в Вену и посмотрю, смогу ли я найти вам хорошую работу Дефреггера, и что-нибудь еще, что вас интересует. Я приеду и доложу. И если вы все еще заинтересованы, я попрошу свою мать посадить польского медиума в поезд и отправить ее в Берхтесгаден или туда, куда вы скажете.

— Herrlich, Herr Kunstsachverständiger!